Небеса в огне. Том 1

Семья Айльлеан тоже оставила дворец и поселилась в другом месте. Розовая башня, как называли кобольды развалины, оставшиеся от великого дворца, считалась местом проклятым. Кобольды рассказывали друг другу истории о том, что эльфы никогда не могут стать здесь счастливыми.

Золотой усмехнулся. Наверняка они поступали так исключительно ради того, чтобы не подпускать сюда эльфов и самим жить в руинах.

Всякий раз, пребывая в меланхолическом настроении, он приходил в это место. Несколько раз он приводил сюда Ливианну. А потом Ливианна умерла. Золотой почувствовал это. Смерть эльфийки была тяжелой. Она долго боролась. Они любили друг друга в ванной и в уцелевших покоях. Она ему нравилась. Но и она не сумела задеть струн его сердца. То, что эльфы и другие народы называли любовью, никак не могло найти своего пути к нему.

После смерти Айльлеан он был очень взбудоражен. Он горевал по ней. И злился, потому что она ушла от него и таким образом положила конец его поискам любви.

Золотой поднял голову и посмотрел на башню. Сейчас от нее отвалилась уже значительная часть мраморной облицовки, а под ней открылся серый гранит. Стены простоят еще много веков. Его любовь должна была продлиться эпоху. И на эпоху он возвел дворец…

Какой прок от того, чтобы горевать о прошлом? Расправив крылья, дракон полетел на запад, навстречу материку, опьяненный мыслью о том, каким могущественным он станет, если доберется до льда мечты. Ведь тогда он сможет переделать самого себя так, как ему захочется.

С клыками и зубами

– Мы не знаем, где он, – напомнил Изумрудный. – Глупо мечтать о недосягаемом.

– Но разве не должны мы хотя бы попытаться найти его? – возмутился Золотой. Ему совершенно не нравилось, как восприняли остальные принесенную им новость.

– Пошли обратно свою эльфийку, пусть она вырежет правду из бессмертного Володи, – предложил Иссиня-Черный.

– Я бы действовал осторожнее…

– Осторожнее? – Иссиня-Черный приподнялся, словно намереваясь вцепиться Изумрудному в глотку. Он наполовину выполз из пещеры и обнажил зубы. – У нас война в Нангоге. Это значит, что с осторожностью покончено. Пусть они прочувствуют, каково это – иметь таких врагов, как мы! Давайте прольем их кровь! Действовать осторожнее… – Дракон презрительно засопел. – Это для ягнят!

Изумрудный втянул голову, стараясь не показывать свою незащищенную шею.

– Кто первым бросается на поле боя, не обязательно уходит с него победителем.

– Давайте лучше поговорим о войне, –

вмешался Пламенный. – Мы победили детей человеческих в вечных льдах. Предлагаю воспользоваться их страхом и ужасом, чтобы сразу же нанести новый удар.

– Для начала нужно решить, что делать со льдом мечты, – требовательно произнес Дыхание Ночи. – Я согласен с братом, лед мечты ни в коем случае не должен попасть в руки девантарам. Уж лучше уничтожим его.

Золотой растерялся. Давненько его не поддерживал Перворожденный.

– Еще один ягненочек, – прошипел Иссиня-Черный.

– Лучше умный агнец, чем безмозглая ящерица,

 – парировал Дыхание Ночи пренебрежительным тоном.

Иссиня-Черный опустил голову, давая понять, что готов атаковать.

– Может, ты поднимешься со мной в небо над базальтовыми скалами, ягненочек?

– Братья… – начал Приносящий Весну, пытаясь успокоить забияк, когда пламя вдруг заполнило собой круглый зал между пещерами, в которых лежали змеи.

На миг Золотой ослеп, а когда зрение вернулось к нему, у него захватило дух. Дыхание Ночи сидел верхом на Иссиня-Черном. Когтистая лапа прижимала голову темно-синего дракона к полу, а клыки Перворожденного находились у самого горла брата.

– Что ж ты за дракон, если позволил ягненочку застать себя врасплох? – усмехнулся Дыхание Ночи.

Синий дракон хлестнул хвостом по каменному полу, но проявил достаточно сообразительности, чтобы не пытаться побороть Дыхание Ночи.