Небесная канцелярия

– Теперь ты, – произнёс он после того, как чашка опустела. – Молодая, красивая и, в принципе, ещё можешь жить и жить. Но дело твоё, открыто вмешиваться не имею права. Реальный отведённый тебе срок кончится… – он слегка прищурил глаза, – нет, не скажу когда, но точно не скоро. Забирать твою душу сейчас я не хочу, на мне и без того три выговора висят. Поэтому предлагаю сделать так.

Ангел щелчком отправил один из свитков на мой конец стола. Я развернула бумагу. Вверху красивым ровным почерком было написано: «Договор». Потом шло несколько пунктов почерком помельче, в самом низу стояла сегодняшняя дата и прочерчены два места для подписи.

– Один год. Триста шестьдесят пять дней, – комментировал ангел, пока я читала условия. – В течение этих дней ты делаешь всё, чего боялась раньше. Совершаешь всё, что хотела бы совершить перед смертью. Всё, что взбредёт в голову, без оглядки. В частности, в обязательном порядке разбираешься со своей любовью. И вписываешь это на обратную сторону. По пункту на день.

Я перевернула лист. Там стояли номера от одного до трёхсот шестидесяти пяти.

– Места мало, но можно коротко, аббревиатурами, в общем, чтоб потом расшифровать смогла. Ровно через год я к тебе приду и, если вся обратная сторона будет заполнена, заберу твою душу без вопросов. Только не халтурить, нечестные записи увижу сразу. Один день – одно действие. Тебе нечего бояться и нечего терять. Какая разница, умрёшь ты сейчас или через год? Но могу пообещать: этот год получится очень интересным. Если же в списке будут пропуски или – ну мало ли! – ты просто передумаешь, то ещё раз угостишь меня кофе, и мирно разойдёмся до лучших времён.

Я снова посмотрела на лицевую сторону. Пункт «В случае невыполнения условий настоящего договора исполнителем последний обязуется предоставить заказчику 250 мл готового кофе» значился под номером 3.1.

– Смерть или кофе? – улыбнулась я. Предложение хоть и отдавало сумасшедшим домом, но звучало заманчиво. И правда, много ли мне терять?

– Типа того. Итак, что скажешь?

– Подписывать кровью? – поинтересовалась я.

– Откуда эти средневековые зверства? – Ангел закатил глаза. – Держи.

Он протянул мне элегантную чёрную ручку.

В торжественном молчании мы подписали оба экземпляра и обменялись рукопожатием.

– Спасибо за кофе. – Спрятав свой свиток за пазуху, ангел встал, взял меч и накинул перевязь. Эффектным жестом пригладил длинные волосы и расправил крылья. – Я рад, что мы пришли к соглашению. Кстати, милые тапочки. И если позволишь, маленький совет, – он уже стоял на подоконнике, готовый взлететь, – на твоём месте я всё-таки начал бы с белья и маникюра.

Я ахнула от такого хамства, но в проёме окна уже виднелись лишь бегущие по вечернему небу облака.

Ангел смерти сидел на берегу озера и разговаривал по разбитому мобильному телефону:

– Лана, привет. Как там у тебя? Что? Из петли вытащила? А скажи-ка, где ты его нашла, проверить кое-что хочу. Так. Ого… стой, дай угадаю. Безнадёжно влюблён, да? И признаться боится? Вот так совпадение. Договор подписал? Что? Долго упирался, но подписал? Класс. Если они друг другу признаются, мы с тобой ещё и показатель массовой доли счастья поднимем. Я же говорил, у проекта огромный потенциал. Ладно, у меня сегодня ещё трое. Кофе? Конечно, буду, что за вопросы!

Перерождение

Кэт

– Вот что мне с тобой делать? – в который раз с отчаянием спросил папа.

Я неопределённо дёрнула плечами, разглядывая узорчатый потолок.

– Это же какой-то кошмар, – продолжал он. – В первый раз повесилась. Второй – отравилась. Третий – застрелилась. Это ж надо было пистолет где-то найти!

– У меня муж в органах служил, – меланхолично сообщила я и выдула огромный розовый пузырь.

– Ну а теперь что?

Гарик, папин секретарь, откашлялся и, поправив очки на носу, прогнусавил:

– Спрыгнула с крыши девятиэтажного дома. Предварительно оставила записку: «Никого в моей смерти не винить. Жизнь бессмысленна. Я устала. Прощайте». Ещё цветочек внизу подрисован.

– Какой пафос! – Папа воздел руки к потолку. – Какая безвкусица! Дочь, мне стыдно коллегам в глаза смотреть! От кого ты этого набралась?!

Я опять пожала плечами. Симпатичный чертёнок, который проходил у нас практику, нахально подмигнул мне из-за папиного плеча. Решив разобраться с хамом позже, я пошла в атаку:

– А может, хватит меня запихивать в одно и то же место и время?! – заголосила я, упирая руки в бока. – Никакого разнообразия: машины, стройки, куры, алкоголики! Никаких стимулов к жизни, никаких надежд! А ещё очкастого этого куратором приставил!

Гарик с осуждением покачал головой и аккуратно вложил в личное дело мою предсмертную записку.

– Не хочу в двадцатый век! Не хо-чу! Вон Анька с эльфами уже третье перерождение тусуется! А Сашка в прошлый раз крестовый поход возглавил! Тинку в позапрошлый на костре сожгли за великое открытие! А мне что? Деревня Кукушкино, муж-алкоголик и смерть от саркомы?! Это нечестно! Ну папа!

Я топнула каблучком. Полосатый гольф опять сполз на щиколотку. Я наклонилась и вызывающе подтянула его.