Небесная канцелярия. Сборник рассказов

Марина искала Рыжего, одного из «ускорителей», к услугам которого Марина чаще всего прибегала. Выглядел он, откровенно говоря, не ахти. Низенький, полноватый, с каким-то несуразным лицом, увенчанным грязно-рыжей шевелюрой. Потому и прозван был Рыжий. Одевался Рыжий чуть лучше вокзального бомжа. А уж вонь какая от него исходила! Как от того же бомжа, не протрезвевшего от чудовищного шмурдяка и не знавшего слова «туалет». В реальной жизни таких на пушечный выстрел не подпускают. Но только не здесь, не в «Бюро находок». В «Бюро находок» Рыжий был человеком важным, нужным и решал весьма серьезные вопросы. И он, кстати, был одним из тех, для кого все секреты внутренней вселенной посетителей были, как на ладони. В общем, еще тот тип.

Сказать, чтобы Марина жаждала с ним общения, так нет. Но еще меньше ей хотелось оставаться наедине со своей «ежиковой» вселенной. И Марина стала всеми силами привлекать к себе внимание Рыжего, который маячил где-то там, окучивая кого-то из очереди.

Рыжий обратил внимание на Маринины призывы и бодрым шагом поспешил к ней на помощь.

– Сколько лет, сколько зим! – с напускной радостью Рыжий поприветствовал Марину. Голос у него был дребезжащий и хриплый, как звук из сломанного вокзального репродуктора.

«Сколько лет… Две недели отпуска, зубоскал рыжий!» – подумала Марина.

– Это у тебя там, яхонтовая моя, 2 недели, а тут, знаешь ли, века, – ответил Рыжий, без труда прочитав мысли Марины, словно она их вслух произнесла.

Марина знала, что время среди людей и время в «Бюро находок» течет по–разному. Бывало, она, в ожидании ответа, битый час тут проводила, а там клиент еще сахар в чае размешать не успел.

– Чего душа изволит? – услужливо спросил Рыжий, словно он официант в кафе, а не важная шишка.

«Хлеба и зр…» – начала думать Марина, но вовремя осеклась.

– Что-то людно сегодня у вас тут, – сказала Марина, предусмотрительно оборвав ехидные мысли, – а у меня там клиентка беспокойная с вопросом, не терпящим отлагательств. Может как-то можно ускорить процедуру?

– Для тебя, моя ненаглядная, все, что угодно! – вежливо ответил Рыжий.

– Как всегда? – спросила Марина.

– Ну, милая моя, пока тебя тут не было, у нас кой-какие перемены затеялись, – загадочно начал Рыжий, как торговец, набивающий цену своему товару, – мы тут, знаешь ли, за неподкупность бороться начали, с коррупцией типа воюем…

«Хренасе! Вы еще Богу импичмент вкатите!» – подумала Марина.

– Ну, до этого, полагаю, не дойдет, но есть определенные сложности в решении проблем, – ответил Рыжий.

– И почем нынче ваша неподкупность? – уже не стесняясь ехидничать, спросила Марина.

– 200, – сухо и по-деловому ответил Рыжий.

«200?!». С озвученной ценой тягостные воспоминания Марине перестали казаться такими уж тягостными.

– Да как же так?! – возмутилась Марина – Всегда не больше десятки было?

– Ну, видишь ли, кое с кем делиться приходится, – продолжил набивать цену Рыжий, – борьба с коррупцией, понимаешь ли…

Перспектива мариноваться тут до скончания века, коротая время в душевных муках, Марине не казалась такой уж замечательной и она нехотя полезла в «мошну добрых дел». А когда же она теткин ридикюль обозвала «мошной добрых дел»?

А было это на заре ее профессиональной знахарской деятельности. Пришла к ней, ведунье, тогда еще известной в весьма узких кругах, семейная пара средних лет: заплаканная женщина и почему-то суровый мужчина. Женщина сквозь рыдания умоляла Марину разыскать ее дочь, ученицу девятого класса, отличницу, умницу, пропавшую дней десять назад. Должна была прийти к бабушке, а не пришла. И что с ней приключилось – одному Богу известно. Была бы жива.

Марина быстро мотнулась в «Бюро находок» и получила весьма конкретный ответ, который потряс даже ее. Эта самая отличница, умница, «спортсменка, комсомолка» оказалась тварью, на которой клейма вешать негде. Будучи падкой на выпивку и деньги, эта самая ученица совсем не брезговала обменивать свое юное тело на земные блага в шелестящих купюрах. И направлялась она вовсе не к бабушке, а к какому-то хмырю, годившемуся ей в отцы, чтобы с ним вволю покуролесить. Тот решил прихватить юное тело с собой к южному солнцу. А юная потаскуха, не будь дурой, согласилась, никого не оповестив при этом. Неделю повеселившись на морях, тот «любитель молочной телятины» решил сбагрить пинком под зад «спортсменку, комсомолку», от греха подальше. Но молодость-то славна упорством. И отличница со сложившейся ситуацией справилась «на отлично», быстро найдя замену в виде очередного «кошелька с ушками». Благо, на морях их – пруд пруди.