Небесная танцовщица и капитан

– Ничего, поработайте немного ручками. Посмотрите, каково приходится тем, кто вас обслуживал, пока вы в салоне цветочки нюхали да по сцене порхали.

– Я не заслужила вашей грубости, Луц, – мягко сказала она. – И я очень рада, что капитан дал мне шанс выйти из темницы. Передайте ему мою благодарность!

– Вы сначала поработайте смену на камбузе под присмотром Тильды, а потом благодарите, – куда добродушнее заметил Луц. – Там работенка не сахар. По мне так лучше без дела в каптерке сидеть, хоть и под замком.

* * *

Пока Элли умывалась и переодевалась, Луц терпеливо ждал в коридоре. Он принес саквояж с ее вещами. Элли надела самую простую одежду, которая у нее была: юбку и белую блузку.

Вышла из каптерки и радостно улыбнулась. Казалось, вечность прошла с того момента, как ее заперли. Как хорошо вновь очутиться на свободе! Пусть свобода и ограничена узкими коридорами.

– Идем на камбуз! – объявил Луц. – Там вас накормят завтраком и приставят к делу. Рук на дирижабле не хватает. Вчера судомойка и горничная слегли с простудой. Вы работать-то хоть умеете?

– Я не боюсь работы.

– Ну-ну…

Двери распахнулись, и на Элли обрушилась лавина кухонных запахов.

Звучали отрывистые команды, ножи грозно стучали, клокотала вода в котлах. Шум, гам, суета!

Даже на кухне кабаре она не видела такого. Там готовили лишь легкие закуски, готовили не торопясь, с ленцой. Да чего в кабаре готовить: нарезал сыр, насыпал орешки, подать побольше пива – клиентам сойдет!

Тут у кухонной команды задача посложнее – накормить триста пассажиров и команду, которая делает тяжелую работу и должна питаться хорошо.

– Это кто тут у нас такой красивый стоит, чистенький да беленький? – вопросил зычный женский голос.

Элли повернулась, вздрогнула и отступила на шаг. Ей в грудь уткнулось острие огромного тесака.

Его держала мясистая рука госпожи Матильды. Распаренное лицо шеф-кока блестело от пота, черные глаза грозно сверкали.

– Доброе утро! – настороженно поздоровалась Элли. – Меня отправили к вам работать.

Госпожа Матильда убрала нож и, коротко размахнувшись, вонзила его в колоду для рубки мяса.

На кухне наступила тишина. Повара и судомойки изучали прибывшую.

Элли заробела. Заробела! Она, смелая и дерзкая артифиса!

Она не боялась выходить на сцену и перечить Борову Лазарусу. Присутствовала при гангстерских разборках и пьяных драках!

Но тогда ее не волновало мнение окружающих. А теперь ей отчего-то очень хотелось не разочаровать ее новых знакомых. А ведь в их глазах она – мошенница, жулик, любительница легкой жизни. Пустоголовая, наглая вертихвостка!

Шеф-кок уперла обе руки в бока, осмотрела Элли и выразительно цыкнула.

– Как же, наслышаны. Артистка, которая морочила капитану голову и изображала из себя барыню в первом классе. Ну ладно. Посмотрим, на что ты годишься… артисточка. Тут тебе не по сцене скакать да ресничками хлопать. Тут работать надо. Надевай фартук и вставай к раковине. Будешь мыть посуду.

Элли вздохнула и не стала пререкаться. Завтраком ее накормить забыли, да и ладно – аппетита все равно нет.

Однако встретили ее недружелюбно. Как будто она Матильде личную обиду нанесла! Наверное, команда горой стоит за капитана. И теперь они будут на ней отыгрываться за его унижение.

– Перчатки надень, красотка. А то испортишь свои розовые ноготки, – на стол перед Элли шлепнулась пара каучуковых перчаток.

– Спасибо, – Элли медленно повязала фартук, натянула перчатки и встала к раковине.

Слева и справа возвышались колонны грязных тарелок. Жирные, с остатками подливы, и недоеденными кусками омлета. Первая смена пассажиров уже плотно позавтракала.

– Не вздумай разбить! – гаркнула ей в ухо госпожа Матильда и помахала у Элли перед носом толстым пальцем. – Отходы вываливай сюда.

Палец ткнул в жестяной бак, откуда несло тошнотворной смесью ароматов.

– Воду понапрасну не трать: набери раковину и мой. Потом добавляешь во вторую раковину каплю нашатыря, ополаскиваешь и вытираешь салфеткой. Поняла?

– Поняла.

– Работай!

Элли осторожно сжала щетку, взяла большую тарелку и покрутила ее перед глазами.

Конечно, ей доводилось раньше мыть посуду. Ну как, мыть... Когда она жила в доме мастера Фукса, иногда ополаскивала чайный сервиз. В доме Фукса не готовили – ему приносили еду из забегаловки, или он сам отправлялся перекусить в таверну.

На кухню в кабаре она заглядывала, лишь чтобы поболтать с поварами.

Вокруг Элли все трудились в поте лица. Бегали, весело переговаривались, гремели посудой. На арестантку больше никто не обращал внимания – разве что бросали косые взгляды, как будто она была прокаженной. Элли стало совсем неуютно.

Но она вздохнула и мужественно принялась за работу.

Все правильно – надо трудом искупить обман. Хоть немного! И она больше не взаперти, не в одиночестве. Она среди людей – простых и честных работяг. Может, ей удастся потом обзавестись среди них союзниками!

Набрала полную раковину воды и принялась скрести тарелку.

– Быстрее! – приказал ей хмурый конопатый парень в белой шапке набекрень. – Чего возишься, как сонная муха!

И водрузил на поставку еще одну башню тарелок.