Небесная танцовщица и капитан

Точнее, болтала Гильда. Она настырно расспрашивала Элли о ее прошлой жизни и работе в кабаре. Элли отвечала расплывчато. В конце концов, Гильда рассердилась.

– Ты такая загадочная, просто ужас! Из тебя клещами слова не вытянешь. Ну скажи, а парень-то у тебя хоть есть? В кабаре ходят разные шикарные мужчины, у тебя наверняка кавалеров пруд пруди!

– У меня нет парня, – мотнула головой Элли. – Прости, я не умею о себе рассказывать.

– Со мной уж могла бы поделиться. Я тебе уже много про себя наболтала... а про тебя ничего не знаю. Разве так можно с друзьями?

Она отвернулась и стала сортировать тарелки. И гремела ими громче, чем обычно – обиделась.

Элли почувствовала себя виноватой.

С друзьями! Приятно, что Гильда уже считает ее подругой. А были ли у Элли когда-нибудь настоящие друзья?

В кабаре она общалась с другими девчонками. Она называла их подругами. Ей нравилось слушать других людей, наблюдать за ними. Сравнивать их с собой. Но по-настоящему она ни с кем не сближалась. Как тут сблизишься, когда ты понимаешь, что ты не такая, как другие? И не всем известна твоя тайна. И ты боишься, что окружающие в любой момент могут посмотреть на тебя брезгливо, а то и с ужасом?

Дружба строится на взаимности и честности – но Элли не могла дать то, что давали ей.

Сможет ли она стать другой, когда окажется за океаном, и над ней не будет висеть угроза разоблачения? Получится ли тогда найти друзей, с кем она сможет поделиться всем, что ее тревожит? Сможет ли попросить совета, помощи? Сможет ли быть открытой и искренней? Говорить то, что думает?

Вряд ли. Ведь даже с тетей Дженни у нее не получалось откровенничать – а уж пожилая дама знала ее секрет.

Размышления Элли были прерваны громким спором.

Спорили два самых важных человека на судне после капитана: шеф-кок и шеф-стюард, которого за каким-то делом занесло на камбуз.

Шеф-стюард был высоким, седовласым, и держался с таким величием, что посрамил бы любого пассажира первого класса.

Но Матильду было не запугать высокомерными манерами. Она махала перед орлиным носом шеф-стюарда скалкой и грозно говорила:

– Нет, нет и нет! Ничем помочь не могу, любезный мой!

Шеф-стюард страдальчески поморщился, отвел скалку длинным холеным пальцем.

– Войдите в мое положение, госпожа Матильда. Уже три горничных слегли с простудой. Как прикажете поддерживать на судне порядок? Мы с вами в одной команде и должны помогать друг другу.

– Черта с два я вам должна, – Матильда сложила фигу и сунула ее шеф-стюарду под нос.

– Капитан сказал, что госпожа Селеста может поступить в мое распоряжение, – парировал тот, брезгливо дернув губой.

И тут они оба замолчали и посмотрели на Элли.

– Вы обо мне говорите? – удивилась она и прижала к груди мокрую тряпку.

– Да, – кивнул шеф-стюард. – У нас не хватает горничных. Хочу забрать вас к себе, а Матильда не отпускает.

– Я могу до обеда помогать горничным, а вечером вернуться на камбуз.

– Ладно, – ворчливо согласилась Матильда. – Но если капитан новую безбилетницу поймает, она моя, поняли, Финеас?

– Могу прислать на камбуз голема, – предложил шеф-стюард. – Поручите ему простое дело. Мыть пол, например, или выносить мусор.

Госпожа Матильда в ужасе замахала руками. Элли сняла фартук, перчатки и поступила в распоряжение шеф-стюарда.

Ух ты, повышение! С должности судомойки она поднялась до горничной. Так, глядишь, до конца рейса дослужится до помощника капитана!

Удивляясь этой мысли, она пошла за господином Финеасом.

* * *

Шеф-стюард привел ее в служебное помещение, где хранились орудия труда судовых горничных – тележки с тряпками, ведрами и метелками.

– Вам понадобится форма, – объявил шеф-стюард и окинул ее придирчивым взглядом. – У меня остался один свободный комплект. Надеюсь, он вам подойдет. Вот, переоденьтесь. Только быстро.

Вытащил из шкафчика стопку сложенной одежды и вручил Элли, а потом вышел в коридор.

Элли торопливо надела серое мешковатое платье, накинула сверху передник, натянула нарукавники.

Спрятала волосы под шапочку и критически изучила свое отражение в узком зеркале.

Фасон формы горничной был призван превратить девушек в серые тени, которые скользят по коридорам и каютам и выполняют свою работу, не мозоля глаза пассажирам.

Но на Элли форма смотрелась по-другому. К великой досаде, в зеркале она увидела игривую горничную из оперетки, которая не прочь оказывать услуги иного рода, кроме протирания пыли.

Подол едва прикрывает колени, ткань обтягивает грудь, фартучек пикантно топорщится.

Элли расстроилась. От стыда пульс застучал в ушах.

В кабаре ей приходилось надевать фривольные наряды. Но там была сцена, другая обстановка!

Тут она будет ходить в этой дурацкой форме по каютам и салонам, убирать мусор за пассажирами первого класса, которые совсем недавно видели ее в другом качестве! Они будут отпускать скабрезные шутки, потешаться!

Элли сделала несколько глубоких вдохов.

«Не выдумывай глупостей, – велела она себе и сжала кулаки. – В труде нет ничего постыдного. Плевать, что думают остальные! Ты сама хотела приносить пользу, делать все, что велит капитан. Поэтому делай и не ной!»