Небесные огни. Часть первая

– О, вы вполне обосновались, – кивнув на обстановку сказал Гельмут.

– Мы обнаружили подземную реку, – выпалил Хайнц. – И плот.

– Уносящуюся неизвестно куда, – мрачно продолжил Гельмут.

– Где мы оказались? Это капище язычников? – спросил Диц.

– Не думаю, – покачал головой Конрад. – Зачем язычникам глобус и химические реактивы?

Он показал на отдельно стоящую тумбу со стеклянными ретортами³⁷ и закопченными, каменными тиглями³⁸.

– Мне кажется, мы обнаружили келью какого-то средневекового естествоиспытателя и алхимика, – продолжил профессор. – Тогда ведь колдуны поклонялись духам природы. Отсюда и символ совы – мудрости и темноты. Ведь именно в ночное время любили творить свои опыты и заклинания древние чародеи и маги. Кстати здесь, в Нижней Силезии, где мы находимся, в горах в Средневековье был очень популярен символ совы. В хрониках говориться, что даже была тайная секта, поклонявшаяся этой птице. Возможно, мы и набрели случайно на их святилище.

Все замолчали, напряженно думая о главном.

Альтманн спустился к подземной реке шириной в несколько метров, осмотрев площадку с лежащим плотом около несущейся куда-то в темноту под каменный свод с шумом воды, и вернулся обратно в верхний грот.

– Что будем делать? – задал мучивших всех вопрос Гельмут.

Конрад о чем-то усиленно размышлял.

– Есть опять захотелось, аж кишки свело, – невпопад сказал Хайнц, смутившись своей минутной слабости.

– Можно сварить похлебку из грибов. Посуды и топлива достаточно, – шутливо предложил профессор. – Тогда точно все проблемы разом решим.

Беглецы дружно рассмеялись. Юмор разрядил обстановку.

– Из горы нам не выйти. Сразу схватят или убьют, – начал Конрад. – Предлагаю уйти подземной рекой. Когда я до войны работал со своими геологами в этих местах, то заметил, что для питания здешних горных рек нужен мощный исток, который тогда не обнаружил. Теперь мы его нашли и он нас вынесет на одну из рек, наверняка довольно далеко отсюда, судя по скорости течения. Я что-то не помню, чтобы рядом была бурная, полноводная река. На это же указывают и найденные здесь старинные карты, где отмечен этот подземный водный путь.

– Насколько это опасно? – спросил Франц.

– Все может быть, – отрешенно ответил профессор. – Дай Бог, нам улыбнется удача.

Сборы были недолгими.

Оставив все лишнее, кроме порошка для собак, помещенного в герметический сосуд алхимика, беглецы прошли к подземной реке, спустили плот, кое-как сев на него вчетвером. Оттолкнувшись досками от стенки площадки сразу понеслись по бурлящей воде в пугающую темноту.

Взяли только один фонарь, остальные уже разрядились.

Воздуха вполне хватало, водный поток не доходил до каменного свода. Ширина подземной реки превышала десять метров, дна не было видно. Иногда сверху встречались торчащие глыбы и приходилось пригибать голову.

Вода оказалась ледяной, несмотря на лето, и через десять минут этой сумасшедшей гонки все вымокли до нитки, трясясь от переохлаждения. Здорово выручали обрезки досок и лопата, используемые как багор и весла, иначе давно перевернулись бы на стремнине и изгибах пути. Несколько раз встречались пороги и их, словно с трамплина, швыряло вперед, ударяя при приводнении. Проскочили чудом, не успев испугаться.

Потом перестали вести счет времени. Часов не было и еще будучи в горе не знали, день сейчас или ночь. Все впали в оцепенение, поглощенные мощью ревущего водного потока, на котором неслись, и желанием выжить. во что бы то ни стало.

Прошло какое-то безвременье. Свет фонаря стал блеклым.

Внезапно по головам беглецов стали стегать прутья, сверху свода свисали какие-то бурые мочала.

– Это корни деревьев! – заорал Гельмут, стараясь перекричать шум воды. – У нас на руднике так было, когда близко к поверхности в забое находились.

Впереди посветлело.

Их выбросило на свет Божий.

От неожиданности они упали с плота, а его немного отнесло в сторону к кустам на берегу. Доплыв на ощупь до мелководья, обессиленные беглецы попадали на песок.

Глаз было не открыть, сразу текли слезы от боли. Понемногу привыкнув и проморгавшись, они спрятались в камышах и стали осматриваться.

Был погожий, солнечный день.

Стояло безветрие и жара. Река неторопливо несла свои воды.

Вокруг было ни души, только комары зудели над головой, да птицы гомонили на деревьях подступающего к реке леса, от кромки которого шла проселочная дорога.

Затащив плот в кусты и замаскировав его прибрежным камышом и попавшимся под руку хворостом, бывшие узники взобрались на ближайший холм, чтобы оглядеться.

С его вершины они увидели деревню со шпилем кирхи, лежащую на склоне горной гряды и шоссе, по которому изредка проходили автомобили, в основном грузовые.

– Все правильно, как на карте, – сказал Конрад. – Нас далеко унесло, километров за десять в сторону от подземелья. Я знаю это селение. До ближайшего города – Брига³⁹, около двадцати километров.

– Если бы добраться до него, то мы могли бы получить помощь, – неожиданно сообщил Гельмут.

– Каким образом? – поинтересовался профессор.

– Я знаю там рабочих с завода. Они связаны с антинацистким подпольем.