Читаем Небесные танцовщицы. Истории просветленных женщин Индии и Тибета полностью

Небесные танцовщицы. Истории просветленных женщин Индии и Тибета

В книге «Небесные танцовщицы» приводятся жизнеописания одиннадцати женщин, оставивших важный след в истории буддизма. Героини повествований жили в Индии и Тибете в эпоху Средневековья, когда в тех культурах развивалась Ваджраяна, или буддийский тантризм. Встречая искусных учителей, женщины приступали к практике и благодаря своей преданности и усердию постепенно достигали высоких уровней знания природы ума. Впоследствии они обучали соотечественников, писали философские труды и пособия по медитации; некоторые даже основали свои буддийские школы, существующие до наших дней.Сборник составлен коллективом европейских авторов на основе средневековых тибетских источников и дополнен справочными материалами и глоссарием.

Ангелика Прензель

Биографии и Мемуары / Прочая религиозная литература / Эзотерика / Документальное18+

Ангелика Прензель

Небесные танцовщицы. Истории просветленных женщин Индии и Тибета

Наши Дакини Алмазного пути раскрывают свою силу. Это изумляет и впечатляет.

Лама Оле Нидал Имменхаузен, на закате 6 августа 2007 года

Angelika Prenzel

Dakinis: Lebensgeschichten weiblicher Buddhas

Copyright © 2007, Buddhistischer Verlag


Перевод с английского:

Виктория Егоренкова, Ольга Затолока, Ольга Горбат, Элина Лобацкая, Елена Леонтьева, Владимир Петров, Галина Бельченко



Изображения просветленных женщин для немецкого издания создал художник Дензонг Норбу. Он один из немногих современных мастеров живописи стиля Карма Гадри, разработанного Восьмым Кармапой Микьо Дордже (1507–1554). Дензонг Норбу является учеником Кармапы XVI, он проходил обучение вместе с четырьмя держателями традиции Карма Кагью.

Йеше Цогьял и пять основных форм Будд для вступительной статьи немецкой книги нарисовала Силке Келлер. С 1998 года она учится у Дензонга Норбу и Бруни Фейст-Крамер, ученицы Гега Ламы. Изображая Будд в состоянии радости, Силке опиралась на работу «Буддийская иконография» Локеша Чандры, Тенгьюр в версии монастыря Нартанг, издание «Ваджра-авали», а также «Основы тибетского искусства» Гега Ламы.

Редакция российского издания выражает глубокую признательность московской художнице Залине Тогузаевой, переработавшей оригинальные изображения для этой книги. Залина с 2004 года изучает буддийскую духовную живопись стиля Карма Гадри под руководством голландской художницы Марианн ван ден Хорст.

Элементы графики, тантрические символы, орнаменты и рисунки Будд и Бодхисаттв любезно предоставил издательству «Ориенталия» Роберт Бир, известный мастер тибетского и непальского искусства, автор нескольких фундаментальных трудов, посвященных буддийской символике, в т. ч. «Энциклопедии тибетских символов и орнаментов».

Елена Леонтьева, кандидат исторических наук

Предисловие

Всем известны жизнеописания людей, которым удалось достичь чего-то особенного. Такие истории повествуют о мотивации героев и об их ценностях, обходясь без сложной логической аргументации, правил и систем. Они позволяют нам соотносить прочитанное со своим жизненным опытом и дарят вдохновение.

Каждое из одиннадцати жизнеописаний, представленных здесь, показывает, как буддийский взгляд и практика помогают использовать возникающие трудности для развития.

В этой книге повествуется о том, как мужчины и женщины, обмениваясь качествами, могут избавиться от всевозможных помех и достичь состояния Будды – бесконечного, безусловного счастья.

Изучая биографии практикующих женщин, узнаешь, что для каждой из них начальной точкой буддийской практики была встреча с настоящим учителем. Учителя передают освобождающий и просветляющий уровень знаний, потому что сами непрерывно переживают просветленные качества ума – бесстрашие, радость и активное сочувствие. Наставник, лама, своим примером показывает, как поучения Будды затрагивают все области жизни и как благодаря полному развитию тела, речи и ума становится возможным Просветление.

Для успешного применения поучений Карма Кагью, одной из четырех крупнейших традиций тибетского буддизма, особенно важно практиковать под руководством сведущего наставника. Так обеспечивается подлинная преемственность, непосредственная связь с жизнью – здесь и сейчас, – чего невозможно достичь путем интеллектуального обучения. Лама также помогает убедиться в том, что цель действительно достижима. Несомненно, это одна из причин, по которым все большее количество людей сегодня интересуется буддизмом Алмазного пути, и особенно Карма Кагью, очень практичной ветвью тибетского буддизма.


Ученики исторического Будды Шакьямуни (VI–V вв. до н. э.) составили собрание из 84 000 различных методов и советов на путик Просветлению, которые считаются прямыми словами Будды

Ученики исторического Будды Шакьямуни (VI–V вв. до н. э.) составили собрание из 84 000 различных методов и советов на пути к Просветлению, которые считаются прямыми словами Будды. Канон, составленный на тибетском языке, называется Кангьюр, а свод комментариев, авторами которых являются индийские философы и мастера медитации, – Тенгьюр. До сих пор на западные языки переведено совсем немного – примерно 10 % текстов; из этого видно, насколько мало (в количественном отношении) Запад знает о буддизме. Но есть и другой – качественный – подход к источникам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное