Небесные уроки

Чудесно устроились, переночевали. Утром сходили к преподобному Сергию – и всё было, как мечталось. Причастились. Душа – радостью до краёв! Брат сияет весь.

Только батюшку беспокоил помысл – заняли чужое, не им предназначенное место. Но никто больше, никакой маститый протоиерей не приехал, никто не претендовал на бронь в монастырской гостинице, их никуда не выставили, и они прожили в этой чудесной келье до отъезда.

Перед отъездом пошли поблагодарить отца гостинника. Батюшка не удержался, спросил:

– Отец, простите, вы нас поселили на места священника с братом, которые должны были приехать. А кто это?

А тот загадочно улыбнулся:

– Так это вы и есть!

– Да как же о нас узнали?!

– Здесь хозяин сам преподобный Сергий Радонежский – он и управил! Устроил так, что кому-то из отцов Лавры Господь открыл о вашем приезде. Мне и передали: приедут двое, священник с братом. Я говорю: а как же я узнаю, они это или нет? А мне говорят: спросишь, да и узнаешь. Вы и приехали!

И это было умилительным до слёз чудом Божиим, посланным для утверждения веры молодого священника и его новоначального брата.

Преподобне отче Сергие, моли Бога о нас!

Особенный день

Снег шёл с утра, крупные снежинки неторопливо кружились, укутывая спящий лес и ледяную Чусовую, и всё вокруг становилось белым, чистым, праздничным, будто готовясь к Рождеству.

В Казанскую Трифонову пустынь накануне праздника приехало много паломников с ребятишками, для них готовили рождественскую сказку, подарки, поздравления. Накануне Рождества традиционно ставили ёлочку, и игумен Савватий как раз собирался поехать за этой ёлкой в лес.

Пока шёл к машине, огляделся: всё в монастыре шло своим чередом – в храме читали Псалтирь, на салазках в кельи возили дрова, топились печи, из трапезной доносился запах капустных пирогов, на конюшне мычали коровы, а рядом с ними задумчиво жевала сено монастырская лошадка Ягодка.

Чего-то не хватало в этой привычной жизни обители, и он быстро понял – не чего, а кого. Утеплённая большая будка монастырского пса Бучика пустовала уже пару недель, и некому было сопровождать гостящих на каникулах мальчишек в их зимних забавах и катаниях с горы, некому было провожать машину отца Савватия преданными глазами, радостным повизгиванием и помахиванием хвоста.

Большой рыжевато-золотистый Бучик жил в монастыре давно и был умнейшим и очень добрым псом. Бучик исправно охранял обитель и с удовольствием сопровождал тех, кто уходил ранним летним утром на поле пасти коров. Изредка отлучался по своим собачьим делам в ближайшую деревню, но никогда надолго не задерживался. И вдруг две недели назад ушёл – и пропал.

Все в монастыре переживали и очень жалели Бучика. Погиб, потерялся – были только догадки. Отец Савватий печально вздохнул – жалко пёсика. Завёл машину, погрел немного и не спеша выехал за ворота обители. Снег пошёл сильнее, и дорогу стало плохо видно.

Проехал несколько километров, почти добрался до леса, как вдруг машина остановилась. Вышел, осмотрел автомобиль: бензин – в наличии, с мотором – порядок, никакой видимой неисправности, но машина не заводилась. Отец Савватий подумал немного, помолился, снова попробовал завести – бесполезно.

Снова вышел из машины. Лес рядом, просёлочная дорога пустынна – ни одной машины. Смеркалось, подмораживало. Он хорошо знал, что ничего не бывает просто так, случайно – и стал внимательно осматриваться вокруг. Белые сугробы и особая, зимняя тишина – без пересвистывания и чириканья птиц, – лишь ветер гуляет по пустым полям, заметает дорогу. Стал потихоньку замерзать и решил вернуться в монастырь пешком – там взять другую рабочую машину и водителя на подмогу.

Уже открыл дверцу автомобиля, но внезапно услышал со стороны поля приглушённый вой. Подумал: волк. Прислушался как следует и понял – скулила собака. Хрипло, слабо – взывала о помощи. Внимательно осмотрелся и вдалеке, в поле, заметил в сугробе собачью голову. Подошёл к обочине, стал звать, но собака не двинулась с места, продолжала жалобно, чуть слышно сквозь вой ветра, скулить.

Отец Савватий вздохнул и решительно отправился в поле по сугробам. Сразу провалился глубже колена и с большим трудом прошёл метров тридцать до собаки. Когда добрался до неё – поразился: это был бедный Бучик. Вокруг его большой головы намело плотный снег, и он вмёрз в этот сугроб так, что не смог бы встать, даже если б захотел.

Отец Савватий вернулся в машину, взял топор, приготовленный для ёлочки, вернулся и стал осторожно отгребать снег и вырубать лёд вокруг пёсика. Когда попытался поднять большого, тяжёлого Бучика, тот заскулил сильнее, почти заплакал от боли – как человек. Стал покусывать руки – тихонько, небольно, как бы давая понять о тяжёлой травме. Испытывая ужасные страдания, контролировал себя, боялся причинить боль своему спасателю.

Отец Савватий снова вернулся к автомобилю, взял покрывало, на покрывале очень осторожно дотащил пса до дороги, занёс в салон, положил на заднее сиденье. Бучик посмотрел на него благодарным взглядом – и отключился, потерял сознание.