Небесный Трон 4

– О том бледном парне, а точнее – о черве в его мозге, который и пробудил Элементалиста.

Услышав ответ мечника, присутствующие застыли. Люди с изумлением осознали, что действительно упустили этот момент. И отыскать причину подобного никто из воинов так и не смог. Казалось, будто само воспоминание о том паразите отчего-то затуманилось, и, пока Кай об этом не сказал прямо, воины даже не вспоминали о нем.

– Смею предположить, что во время боя он воздействовал на наши разумы какой-то техникой, из-за чего мы частично забыли о нём, – сообщил Кай.

– Но как это связано с твоим товарищем? – спросил Даймонд.

– Вот оно как, значит. Понятно… – закивал Шакс, прежде чем мечник успел ответить. – То есть ты утверждаешь, что этого твоего Цзян Сы в суматохе боя убил тот червь и захватил его тело?

– Именно, – усмехнулся Кай. – Тогда в самолёте, когда ты активировал артефакт, твой подчинённый сказал, что даже пиковый Священный Лорд не сможет обнаружить невидимый объект. Но инсектоид каким-то образом всё равно смог нас выследить даже после смены курса. Причина этого оставалась непонятной, – напомнил он. – Но что, если бы кто-то передавал той твари тонкий духовный сигнал прямо из самолёта? Смог бы тогда Элементалист заметить нас?

– Это… – расширились глаза Шакса, – …действительно так. В таком случае невидимость была бы неполной, – вздохнул он, а затем улыбнулся. – Так вот почему ты настаивал на своём плане.

– Да. То, что телом Цзян Сы управляет кто-то другой, я тоже понял не сразу. Лишь когда мы взлетели, я заметил, что он генерирует некий странный незаметный сигнал. Хотя как я это обнаружил, даже не спрашивайте, – добавил парень, не собираясь рассказывать об энергетическом зрении. – Поначалу я не придал этому особого значения, но когда появился преследующий нас инсектоид, задумался. Ключевым оказался тот момент, когда мы должны были стать невидимыми, но Элементалист всё равно как-то нашёл нас. Тогда-то я и обнаружил, что сигнал от Цзян Сы уходит в сторону инсектоида. Ну а понаблюдав за ним ещё немного, я понял, что его аура совсем чуть-чуть отличается от прежней, словно очень искусная подделка. Связать всё это воедино труда не составило, после чего я и вспомнил про инсектоида-паразита. К счастью, для поддержания сигнала, особенно во время невидимости, ему требовалось тратить немало сил, поэтому он убрал его, когда Шакс выключил артефакт и мы готовились покинуть самолёт, чтобы затем потратить силы и раскрыть наш прыжок. Поэтому перед прыжком я и убил его, чтобы мы смогли спокойно уйти.

– Но почему ты не сказал нам об этом? – поинтересовалась Лилия.

– Не задавай дурацких вопросов. Понятно же: чтобы не создавать шумиху. Ведь если бы до паразита дошла информация, что его раскрыли, он обязательно что-нибудь сделал бы или даже передал эти сведенья Элементалисту, – ответил вместо Кая Шакс.

Обернувшись к лучнику, девушка гневно блеснула на него глазами, но затем резко отвернулась.

– Он прав. Я хотел, чтобы червь считал, что всё идёт по его плану и что мы станем ещё более лёгкой целью для его господина, если спокойно выпрыгнем из самолёта.

– Хм. Интересно. Это всё, конечно, звучит правдоподобно. Но есть ли у тебя доказательства? Ведь вдруг всё совсем наоборот, и это тебя захватил паразит, а Цзян Сы раскрыл это? – прищурилась Элизия, обратив на себя всеобщее внимание.

Взглянув на девушку, готовую в любой момент вступить в бой, Кай лишь оскалился.

– Успокойся, – ответил он, а затем, засунув руку во внутренний карман, достал чёрную горошину, которая стала быстро увеличиваться. – Если тебя так интересуют доказательства, то они внутри. Там голова Цзян Сы. Нужно лишь войти.

***

Спустя пятнадцать минут, когда все желающие наконец убедились в словах Кая, группа из тридцати двух человек направилась на восток, пока в итоге не вышла к трассе на Новосибирск. Учитывая среднюю скорость воинов, дорога обещала занять не более двух часов. Собственно, за это время Рун’Тан и решил поведать Каю то, что вспомнил про татуировку с пятью разноцветными глазами.

История эта началась давно. Так давно, что тогда не родились ещё ни сам Рун’Тан, ни даже последний император Бельтейз, который был во много раз старше спутника Кая. В те времена их империя едва обрела свой статус божественной, поскольку тогдашний правитель стал первым в их истории, кто достиг подобного уровня культивации. Именно в ту эпоху и началось стремительное развитие их государства.

Начался золотой век боевых искусств.

Каждое тысячелетие в Бельтейз появлялось всё больше и больше невиданных гениев, на фоне которых прошлые таланты казались не более чем посредственностью. И как раз среди таких гениев родился он – величайший авантюрист, путешественник и генерал божественной империи Бельтейз.

Эурин Поступь Неба, Нерушимая Опора Обсидианового Престола.

Таковыми были его имя и официальный титул.