Неблагородные души

Этот, чертов ублюдок. Этот одержимый параноик, Артём! И живой покойник, отец! На ее глазах выступали слезы, но она не собиралась плакать и через пару мгновений слезы испарились с ее холодных глаз.

В Дверь комнаты стучали все, Артём, коллеги, персонал пансионата, в конце концов, даже Мария, но она не хотела никого видеть.

Мира перевязала предплечье, сняла платье бросила его на раковину в ванной и пошла в спальню, когда она подошла к кровати поняла, что ноги не слушают, колени, будто окаменели, то ли от холода, то ли от cтраха. Мира кое- как легла и укрылась с головой одеялом, попытавшись успокоиться. Боль в руке только усиливалась, она сжала зубы и зажала глаза, чтобы не начать кричать от боли.

Артём, безуспешно просидев под дверью полчаса, оставил туфлю и пошёл к себе собирать вещи, он ни хотел никого видеть. Ни минуты не собирался задерживаться в пансионате, если бы Мира открыла дверь, они немедленно уехали бы.

По пути в пансионат Марк споткнулся через что- то, удержался, еле устояв на ногах. Он начал ногой расчищать снег и увидел заснеженную туфлю, это была вторая пара обуви Миры. Он сразу догадался, что обувь принадлежит ей, так как она уходила босая. Марк поднял туфель, на секунду, все перемешалось внутри.

До последнего момента, он пытался предотвратить скандал, но остановить отца никому не под силу.

– Неужели, я так бессилен перед ним.

Когда вернулся, сначала осмотрелся, искал невесту, никого не было в главном зале, он увидел возле бара Марию, она выпивала, как обычно, в таких ситуациях.

Он подошёл к ней, присел рядом, выхватил у неё из руки бокал с виски и выпил залпом.

– Где все?  cпросил без особого интереса Марк.

Она пожала плечами, потом заплаканным лицом посмотрела на него,

– Что там произошло Марк?

Будто ты не знаешь отца!! – недовольно ответил он.

Где Артём, ты видела его и остальных? – спросил Марк, не акцентируя остальных.

Родители Софии увели ее в номер, у неё была истерика. Артём с туфлей в руке помчался на верх, ломился в номер журналистки, час ломился в дверь, час сидел под ней, потом ушёл.

Марк не перебивал, внимательно ожидая, что же скажет ещё сестра, не хотел сбивать ее с мысли.

Даже мне не открыла дверь возомнила из себя, – продолжала сестра.

Как же отец узнал, что она здесь, он не спустился бы до прихода родителей Софии?? – вслух размышлял Марк.

Cестра поднялась с места, пошатываясь пошла в свой номер, опираясь сначала на стены, затем за перила крутой лестницы. Марк просидел в баре около часа, было около двух часов, он не знал что делать дальше..

Артём не сомкнул глаз, сидел на кровати обхватив голову, не мог понять, что совершил, почему себя повёл так? Cобрал вещи и ждал, что Мира постучит в его дверь или позвонит.

Мира не могла успокоиться и тем более уснуть, рука болела и кровоточила, Она позвонила своим коллегам и сказала, что на пять утра вызвала такси, чтобы они собрались, начальница была встревожена состоянием Миры, хотя обычно очень строга со всеми. Но такое отношение ее вывело из себя, отнестись равнодушно мог только бессердечный человек.

Марк выпил пару бокалов и просто сидел, ожидая чего- то, к Софии он не рискнул пойти. Он поднялся на верх, прошёл по коридору, постоял под дверью невесты. Из номера доносились голоса, он не стал заходить, понял, что она обсуждает все с родителями.

Затем хотел пойти к другу, но сам был зол на него, ещё через дверь был номер журналистки. Он подошёл к двери и заметил на полу вторую пару туфель. Марк простоял под ее дверью минут пять, затем пошёл к себе, он шёл и думал, о том, что делает журналистка. То, с какой стороны он ее увидел, не вполне нормально, не соответствовало ей.

Марк вошёл в комнату и подошёл к окну, вид из его окна выходил, как раз на тот мост, где два часа назад, чуть не произошло непоправимое. Как только он закрывал глаза, всплывал образ босой журналистки и разбитая губа, внутри внезапно что- то обрывалась, какие- то противоречивые мыслим возникали у него.

C одной стороны он вспоминал ее наглость, невоспитанность и дерзость, а также он понимал, что она его ненавидит.

А синяк на ее ноге не был похож на простой ушиб, он больше напоминал отпечаток от обуви. Кто она? И с чем связана? Почему не останавливается?

Он услышал стук в дверь, это был отец. Марк открыл дверь, отошёл в сторону, не реагируя на отца, ему было безразлично, что он скажет обидится или нет.

Я все уладил, завтра в полдень помолвка состоится, все гости отдыхают, я виноват перед тобой. Впервые отец признал свою ошибку, но Марку было все равно, почему- то он осуждал отца больше не за сорванную помолвку, ему больше было обидно за такое отношение к нему, он унизил его перед журналисткой показал, что он ничего не представляет из себя.

Отец уже развернулся, чтобы уйти, Марк остановил его.

Зачем, ты так поступил с ней?

А почему тебя это тревожит? Переживай за себя. У неё характер покрепче твоего будет и друга твоего, она даже истерику не закатила в отличие от вас, только угрожала расправой. Но я ей этого не спущу, она бросила вызов мне, даже не признала своей вины, не раскаялась.