Небо для Баккена (СИ)

Какой-то тип, похожий на оплывший по весне сугроб, явился из скрывающих угол теней, бесцеремонно ощупал мои запястья и, пробормотав что-то о том, что «дырки новые в ремне вертеть, чтоб затянуть», удалился.

Хегли Секъяр задумчиво постукивал пальцами по столешнице.

– Тебя в детстве моим именем пугали? – спросил он почти ласково.

Имя его было известно меньше, чем Харальда Секъяра, Зерцала Честности, легендарного канцлера, приходящегося Хегли дедом. Но и про внука толковали много, и не то чтоб с любовью. А иногда говорили, нет, шептались, что Фимбульветер правит вовсе не король Хрольв.

В чем же меня обвиняют, если за расследование дела взялся такой человек?

– В какой измене? – затравленно повторил я.

Канцлер снова кивнул. Ни к кому не обращаясь, просто соглашался с собственными мыслями.

– Хронист, – задумчиво протянул он. – Значит, руки и глаза.

И тут же стремительно выбросил руку вперед, ухватил меня за ворот камзола и пригнул к столу, одновременно сбросив крышку с одного из блюд, так что я почти ткнулся носом в лежащую на тарелке вареную рыбину.

– Глаза, – со значением повторил Хегли Секъяр.

Второй рукой он надавил мне на затылок, так что ни вывернуться, ни отстраниться не было никакой возможности. Ребро столешницы больно впивалось в грудь. Запах вареной рыбы, казалось, заполнил весь мир, сузившийся до кривой треугольной морды и вываренных белесых бельм.

– Это сделал кипяток. Потребовалось совсем мало времени.

– Закон запрещает пытать вурда… – Голос срывается на хриплый шепот. – Тем более несовершеннолетнего…

– Измена не имеет возраста, пола и положения в обществе. К тому же я готов во благо государства нарушить закон и понести за это наказание. Но будет ли тебе от этого легче?

Канцлер поднялся и дернул меня в сторону. Смуглый кулак скручивал ткань камзола и упирался под подбородок, заставляя меня запрокидывать голову и смотреть в спокойное золотистое лицо.

Без усилий протащив до стены, канцлер швырнул меня на стоящую там скамью. Хорошая скамья. Очень удобно повалить на нее узника, привязать руки и ноги, а потом принести котелок с кипящей водой.

– Ну! Вспоминай, хронист, у тебя память хорошая. Книга в черном тисненом переплете, узор напоминает чешую полоза.

– «Гербариум»?!

– Чего?!

И вот тут меня взяли такая злость и обида… Да будь Хегли Секъяр хоть трижды канцлером королевства, он обязан для начала сказать, в чем конкретно меня обвиняют. Да и с вопросами своими определиться. Это я должен удивляться, откуда в столице проведали про «Гербариум» и почему вдруг решили к нему прицепиться.

– «Гербариум, или Список растений, от ледника в оранжереях сохраненных». Написан и переплетен сто три года назад в городе Ольдре, восемьдесят восемь листов пергамента с текстом и рисунками, в четверть листа размером, переплет черный, под змеиную кожу тисненный, на корешке название золотыми буквами.

Я чуть было не сказал, что тисненым переплетом и золотыми буквами мы любовались лишь до конца минувшей недели, потом Магнус Берн бережно обернул книгу белой холстинкой, но вовремя замолчал. Не нужно без необходимости упоминать лишние имена, создавая людям неприятности.

Примерно три минуты Хегли Секъяр смотрел на меня, как кухарка на куриную тушку: то ли целиком зажарить, то ли на котлеты порубить.

– А ведь ты не врешь, – наконец изрек он.

Хессир канцлер не знает, что хронисты всегда говорят правду?

Прогулявшись до стола, Секъяр вернулся с наполненной кружкой. Сунул мне в руки:

– Пей.

Сопротивляться бесполезно, все равно скрутят, зажмут нос и вольют, что надо.

Я осторожно отхлебнул. Отвар камилки. Я такой дома пью, он вкусный. Говорят, этот напиток из мелких белых цветов успокаивает. Вот уж что сейчас и вправду необходимо.

– Значит, вы в своем университетском городе раскопали книгу, один в один похожую на «Соперника».

Четыре часа мы сидели по разные стороны стола и разговаривали. Канцлер задавал вопросы, я отвечал. Хельга тоже мастерица спрашивать так, что человек в результате поведает то, о чем и не подозревал, что знает, но до хессира Хегли сестре далеко.

Секъяра интересовал «Соперник» – священная книга еретиков, полагающих, что Драконов можно вернуть в видимый мир при помощи человеческой крови. Черная книга, один в один схожая с невинным «Гербариумом». Год назад она была в Гехте, но во время облавы на сектантов бесследно исчезла.

А меньше недели назад некий верный подданный короля Хрольва, искренне пекущийся о благе государства, но не пожелавший назвать свое скромное имя, прислал в личную королевскую канцелярию донос. Проклятая книга находится в Гехте, в доме хрониста Ларса Къоля, каковой хронист… Дальше можно уже не читать. Всякое содействие еретикам приравнивается к государственной измене и личному оскорблению короля.

– Почему такое странное название – «Соперник»?

– Сектанты считают, что, отказавшись отдавать свою кровь, люди предали Драконов. В «Завещании» нет ни слова про жертвы, значит, это книга-предатель. Ей противостоит истинное знание – «Соперник». Так ты говоришь, «Гербариум» часто лежал у тебя на столе? Кто интересовался им?