Небо и земля. Том 2

- Нет, не помню. Я, наверное, уже закончила школу. А кот был молодой и глупый, не знал, что мальчишек нужно бояться больше огня.

Они опять засмеялись и прикрылись ладошками, чтобы не отвлекать даганнов.

И пошло-поехало. Вспоминали, хихикали, прыскали, смеялись. Незаметно и другие амидарейки подтянулись, заняли соседний диван. Сначала слушали, улыбались, потом смеялись, потом тоже рассказывали - как кто-то где-то когда-то и с кем-то. И нашлись общие темы для воспоминаний, и общие знакомые, и общие интересы, оставшиеся там, в мирном прошлом. И Айями, слушая истории, почувствовала запахи и звуки школьных лет: аромат сдобы из столовой, пыльные географические карты из книжного шкафа, скрип мела по доске...

- Что ты вытворяешь? - раздался тихий голос с еле сдерживаемой яростью. Это господин подполковник зашел за спинку дивана и склонился к уху Айями.

Оказывается, почти все амидарейки собрались дружной компанией, тут же затесался и Имар, он присел на диванный подлокотник и смеялся вместе с рассказчицами, и несколько офицеров подвинули стулья, чтобы лучше слышать и вникать.

- Ничего особенного, - ответила Айями ровно. - Вы веселитесь и мы тоже, как умеем. Разве запрещено?

- Пойдем. - Он протянул руку и объявил: - Будем играть в данакаш*.

- О! - соплеменники поддержали затею громкими хлопками, а господин подполковник едва ли не силком повел Айями, хотя ее упрямство было и незаметно сторонним наблюдателям. Увлек туда, где сдвинули столы и установили стулья.

Видимо, намечается захватывающее мероприятие, сродни даганской мочилке, - подумала сердито Айями. Ну и развлекался бы с товарищами, я-то причем? Нам было весело на диване, а он с легкостью всё разрушил, - подумалось с тоской.

Оказалось, обещанное развлечение - на самом деле игра в карты.

- Садись. - Веч притянул на соседний стул упирающуюся Айями. - Будем играть вместе. Мы вдвоем - за одного игрока! - крикнул раздающему, указав на себя и на неё.

- Мы тоже! - крикнул господин У'Крам, ткнув в себя и показав на Оламку.

Их примеру последовали и другие даганны, решившие играть в паре со своими спутницами.

Офицер, раздававший карты, объединил несколько колод в одну стопу. Огромный стол, и участников необъятное количество. Айями и правил-то не знает, и никто не собирается объяснять, какая карта и какую бьет, а какую забирает. Раздали карты, а на них нарисованы непонятные масти и непонятные картинки. Айями чувствовала себя безмозглым болванчиком: набрала огромный веер, а Веч сидел рядом и вытягивал карты из её веера, подбрасывая противникам, или принимал, добавляя карты в веер. Мужчины хохотали, подтрунивали друг над другом, пили вино, курили. Веселье разгорелось с новой силой, пойдя было на спад в отсутствии амидареек. Разговоры велись на даганском, и развлечение подразумевалось для даганнов.

Раз так, решила Айями, повеселимся и мы. И каждую передачу карт сопровождала шуточками в амидарейском стиле - с подковырками, с иносказаниями, то на одном языке, то на другом, и над собой тоже смеялась, вот, мол, какая же я непутевая, не пойму, что к чему в этой игре, и смеялась задорно, и, наверное, раскраснелась от спёртого воздуха в зале.

Вроде бы и Имар смеялся, глядя на неё неотрывно, и амидарейки сдержанно похихикивали в кулачок, и прочие офицеры прониклись атмосферой вечера, и их взгляды жалили и горячили не хуже крепкого даганского вина, а Веч с каждым сделанным ходом наливался мраком как грозовая туча и шуток не понимал напрочь.

Все участники вышли из игры, остались лишь Веч и господин У'Крам. Они же и перебрасывали друг другу карты через стол: Веч - из веера Айями, господин У'Крам - из веера Оламки.

- Ага, вы продули! - закричал господин У'Крам, швыряя несколько карт из веера своей мехрем. А Айями не поняла, почему продули, если у нее осталось не меньше десятка карт в руке, а у Оламки и того больше.

- Чтоб тебя! - хрястнул Веч ладонью по столу, и у того чуть не подломились ножки.

Айями отложила карты в сторону. Тут к ней начал пробираться Имар с противоположной стороны стола, наверное, что-то хотел спросить, но Веч упредил его маневр и потянул даму с места.

- Пошли, потанцуем.

- Из тебя танцор, как из меня музыкант! - крикнул вслед господин У'Крам.

- Ничего, мехрем меня научит, так ведь?

Веч вывел её в центр зала и вдруг поднял на руки, Айями только охнуть успела. Под развязный свист и аплодисменты даганнов. И прикрыла лицо ладонью - все святые, стыдно-то как!

- Ты пьяна, что ли? - спросил зло Веч и втянул носом. - Нет, не пила. Остановись, иначе мне придется вызвать на бохор* половину гарнизона.

- Следовало сидеть возле тебя покорной рабой и ловить каждое слово? - не менее сердито спросила Айями. - Зачем ваш фарс с тостами, если амидарейки не поняли ни слова на даганском?

- Я не подумал об этом, - признался он, помолчав. - И все же, ради Триединого, не лишай сегодня никого из моих товарищей жизни моими же руками.

Сказал обыденно, а у Айями захолонуло сердце. Если потребуется, он убьет, не колеблясь.

Она вдруг ощутила, что устала так, словно целый день стирала в тазу, не разгибаясь.