Небо моей молодости

- Взлететь можно! - и тут же принимается пояснять свою идею: - Я сяду на стабилизатор, а когда самолет наберет на разбеге достаточную скорость, свалюсь на землю...

Все были удивлены простым, но мудрым решением. Ведь всю войну на раскисших или плохо укатанных аэродромах в зимнее время техники сопровождали рулящие самолеты на старт, сидя на их стабилизаторах - чтобы уменьшить капотирующий момент. Случалось, что взлет производился с сидящим на хвосте зазевавшимся техником.

Теоретически рассуждая, предложение такое было вполне обосновано: вес человека, сидящего на хвосте машины, перемещал центр тяжести ее назад, при увеличении скорости разбега крыло приобретало подъемную силу, и самолету становилось легче отделиться от земли.

Обращаюсь к командиру эскадрильи Андрею Копиченко:

- Как считаете?

Комэск козырнул, круто повернулся к своим летчикам, дал команду:

- По самолетам! - и первым пошел на взлет.

За Копиченко взлетели шесть самолетов, затем еще четверка, которую возглавлял старший лейтенант Александр Фролов. С места взлета техники шли к командному пункту полка. Их трудно было узнать: мокрые до нитки, все в грязи, но беспредельно счастливые!..

Однако самолеты предстояло принимать после задания. Что делать? Решили наиболее опасные места уложить камышом и засыпать песком. Был мобилизован весь личный состав полка, охрана аэродрома. Так что к возвращению экипажей кое-что успели подготовить, но, осмотрев работу с воздуха, Копиченко попросил подсыпать песку. В итоге посадка истребителей благополучно закончилась, если не считать одного самолета, все-таки оказавшегося в конце посадочной полосы на носу.

Ну а сам вылет был очень успешным и кстати. В районе оборонительных укреплений противника по берегам рек Сава и Дунай наши наземные части тогда подвергались бомбардировке "юнкерсов". Немцы действовали без прикрытия истребителей, явно не ожидая появления наших самолетов, поскольку знали, что мы не располагаем стационарными самолетами в районе боевых действий. А как результат - первые два фашистских самолета были сбиты нашими летчиками с ходу, затем еще три. Остальные "юнкерсы" срочно ретировались.

Высокой результативностью отличились и штурмовые действия наших истребителей. В районе Приштина, Скопле, Ласковец летчики 611-го полка уничтожили десятки эшелонов и автомашин, нарушая тем самым движение противника по железнодорожным и шоссейным магистралям, по которым гитлеровцы отводили свои войска из Греции, Албании и южных районов Югославии. Замечу, не только летчики 611-го истребительного хорошо зарекомендовали себя в те дни. В каждом полку были свои непревзойденные мастера в различных элементах боевой работы. Так, в воздушных боях приоритетом пользовался Александр Колдунов, в штурмовых действиях отличался Иван Панин, лучше других с разведкой справлялся Александр Фролов, а по аэродромам противника блестяще действовал Павел Каравай. Когда же в составе дивизии появился 611-й полк, королем воздушной разведки, как говорили пилоты, стал командир эскадрильи Михаил Батаров. В этой области боевых действий он поражал многих своими способностями и безграничными возможностями. Я еще расскажу о том, как разведданные комэска Батарова решили действия всего 3-го Украинского фронта. А пока вновь вернусь к Александру Колдунову.

Еще не успело остыть волнение после истории с "лайтингами", как всю дивизию охватило чувство новой тревоги. Колдунов не вернулся с боевого задания. Все привыкли думать, что этого летчика "сам бог бережет", хотя знали, что его боевые успехи в любых случаях связаны с личными качествами этого бойца. Его уже давно перестали величать Колдуном - разве только самые близкие друзья. Он пользовался в дивизии большим авторитетом, командовал эскадрильей. И вот не вернулся...

В тот раз Колдунов вылетел с напарником на разведку. "Что же могло случиться? Сбит? Мало вероятно, - рассуждал я. - Не так-то просто было сбить такого истребителя, да еще вместе с ведомым". Оставалось два предположения - и те неутешительные: либо парой врезались в гору, закрытую туманом, либо приземлились где-то вынужденно. Но где? Хорошо, если в районе югославских партизан, а вдруг у противника?.. Пора было докладывать в штаб 17-й воздушной армии. Генерал Судец выслушал меня молча и заключил:

- Подождем до рассвета, а утром будем искать.

Мы ждали всю ночь - вдруг позвонят, сообщат... И вот утром, когда погода улучшилась, над аэродромом появились два "яка" - пара Колдунова! После посадки летчики доложили, что, возвращаясь с разведки, они уткнулись в сплошной туман и низкую облачность. Пришлось искать площадку для вынужденной. И Колдунов нашел такое место, район которого контролировали югославские партизаны. Они раздобыли бензин нашим летчикам, выставили у самолетов патруль, а на рассвете попрощались с краснозвездными машинами.