Небо моей молодости

С каждым часом на земле и в воздухе бои принимают все более ожесточенный характер. Ни днем ни ночью не прекращается артиллерийский обстрел Мадрида. Особенно ожесточенно фашисты бьют по рабочим кварталам Куатро-Каминос и по центру города. Подъезжая к площади Пуэрто-дель-Соль, мы часто видим, как жители подбирают раненых и убитых. В темноте тихо уносят их в квартиры. Ни плача, ни криков - привыкли...

Еще до нашего появления в Мадриде на Центральный фронт прибыл батальон имени Чапаева. Это замечательное подразделение, слава о нем давно перекинулась через границы Испании. Его одинаково хорошо знают друзъя и враги республики. Радио Саламанки захлебывается от ненависти при одном упоминании о Чапаевском батальона. Чудом минуя тьму почтово-таможенных преград, к чапаевцам доходят восторженные письма из многих уголков земли.

Батальон организовался в Альбасете в октябре 1936 года. В его состав вошли антифашисты двадцати одной страны. "Батальон двадцати одной нации", - говорят о нем. Каждый боец - это героическая биография. Люди, не раз томившиеся в фашистских застенках, опытнейшие подпольщики, годами мечтавшие об открытой, с оружием в руках, борьбе с фашизмом как о самом большом долге в жизни.

И вот они встали в строй - слесари и горняки, поэты и ученые; немцы и итальянцы, французы и шведы. Тогда среди них еще не было ни одного русского, но все бойцы с восторгом поддержали чье-то предложение присвоить Интернациональному батальону имя русского героя Василия Чапаева.

Накануне своего первого боя под Теруэлем батальон разучил "Песню чапаевцев". Ее пели на мотив песни "Белая армия, черный барон". В ней были такие слова:

Франко и Гитлер, погибель вас ждет.

Здесь мы - Испании вольный оплот.

Сын ведь Чапаева каждый из нас!

Близок победы решительный час!

Автор этого гимна и боевого марша Чапаевского батальона немецкий поэт-антифашист Ульрих Фукс погиб под Теруэлем. Слова песни стали святыми для чапаевцев.

По всей Испании о них ходят легенды. Прошло немного дней, как мы приехали сюда, а уже слышали и от авиамехаников и от жителей, как в феврале этого года (23 февраля - в день праздника Советской Армии) Чапаевский батальон осуществил необычайный по дерзости маневр в горах Сьерра-Невада, отбил у фашистов семь деревень, в том числе самую высокогорную в Испании деревню Треволес, захватил много оружия и боеприпасов, освободил окруженных фашистами в горах, измученных, полуголодных и почти безоружных восемьсот республиканских бойцов, и все восемьсот тотчас же встали в строй.

И вот чапаевцы на нашем фронте. Сознание, что мы сражаемся бок о бок с ними, что, может быть, нам доверяется поддержать их всегда стремительные атаки, наполняет сердце особым чувством гордости. Гордости, смешанной с отчетливым пониманием ответственности. Где они сейчас стоят?

Ответ на этот вопрос мы получаем вскоре от самих же чапаевцев. Утром к Минаеву вбегает часовой:

- Прибыл представитель Чапаевского батальона! С листовками!

Минаев одергивает рубашку, приглаживает волосы. Выходит подтянутый, молодцеватый. Неподалеку от стоянки самолетов возле грузовой машины уже толпятся люди. В центре - высокий загорелый человек в гимнастерке, стянутой ремнем и портупеей. На пилотке алая звездочка.

Минаев взволнован, чапаевец тоже - мнет правой рукой портупею, и от этого она врезается в крутое плечо.

- Я очень рад, очень рад, - говорит он, мешая русские, немецкие, испанские слова. - Я рад видеть людей из страны Ленина.

Он с силой вскидывает вверх кулак. На мгновение все замирают, отвечая гостю тем же интернациональным приветствием, И кажется, уже нет толпы, есть строй... Через минуту представитель, совсем как наши друзья испанцы, похлопывает Минаева по плечу.

Мы сидим на траве, и наш гость, с трудом подбирая слова, рассказывает о своем батальоне: с серьезной мужской печалью - о погибших, с нескрываемым удовольствием - о героях батальона, с глубокой заинтересованностью - о нашей стране. Его мечта, как каждого зарубежного коммуниста, - увидеть Советский Союз. И не только увидеть - дожить, довоевать до той поры, когда и его страна встанет на путь свободы и равенства.

Покидает нас чапаевец в полдень. Знойно. Земля онемела от жары. Он садится в машину и, лишь когда она трогается с места, расстегивает воротничок, машет нам рукой.

- Не забудьте - мы под Романильосом... А листовки лучше сбросить сегодня!

Долго потом вспоминали мы эту встречу. Мы не говорили тогда об интернационализме, о великом и нерушимом братстве людей труда и борьбы. Но именно тогда я по-настоящему понял силу этого братства, силу любви и участия друг к другу, связывающую воедино всех стремящихся к свободе.

Чем тяжелее бои, тем громче звучит клич стойкости и мужества "No pasaran!" - и мы вылетаем на фронт по пять-шесть раз в день. Почти каждый вылет сопровождается воздушным боем. Бои нелегкие. Как правило, с превосходящими силами противника. Но мы все же их бьем так, как полагается. У Саши Минаева на боевом счету уже четыре сбитых фашистских самолета. Делает почин Панас Иванов. Петр Бутрым сбивает второй "фиат".