Небо Монтаны

Она отлично понимала, что Тэсс положила на Нэйта глаз и Уилле это совсем не нравилось. Ни к чему Нэйту связываться с этой хищной голливудской пираньей.Нашел на кого клюнуть. Мужики всегда дуреют в присутствии красивых, наглых баб. Уилла вылезла из машины, прихватив с собой термос. Что ж, Тэсс и красивая, и наглая, подумала она не без зависти. Уверенная в себе, скорая на язык. Она умеет использовать женственность как оружие. И вертит мужчинами как хочет.Наверное, и я выросла бы такой, будь жива мать, подумала Уилла. Тогда я бы воспитывалась в нормальной женской обстановке, знала бы все про прически, юбки, про губную помаду и духи.

Но мне все это не нужно, уверила себя она, входя в дом. Зачем нужны все эти глупые волнения и вздорные занятия. Хотя, как оказывается, без всей этой чепухи чувствуешь себя перед мужчинами такой беззащитной…А уверенность ей 6ы не помешала. Во всяком случае, в отношениях с одним мужчиной.Она сняла пальто и шапку, поднялась наверх, в кабинет. Термос прихватила с собой.В кабинете все оставалось по-прежнему, как при отце: охотничьи трофеи на стенах, бутылки виски в баре. Каждый раз, садясь за письменный стол, Уилла ощущала, как внутри у нее все сжимается.

От чего? От горя? Или от страха? Она сама не знала. Но в этой комнате на нее волной накатывали неприятные воспоминания и тягостные думы.Она редко входила сюда, пока отец был жив, — разве что если Джек специально пошлет за ней. В подобных случаях Уилла садилась на стул напротив письменного стола, а отец начинал ее за что-нибудь отчитывать или же просто поручал какое-нибудь новое дело.Она видела его перед собой как живого: между пальцев зажата сигара, на подносе — стакан виски.

Он называл ее «девочка». Почти никогда по имени. «Девочка, опять ты села в лужу».«Девочка, ты должна уметь за себя постоять».«Найди-ка себе поскорей мужа, девочка, и нарожай мне внуков. Больше от тебя все равно никакой пользы не будет».Хоть раз поговорил он с ней по-доброму? Уилла потерла виски. Вспомнить хотя бы один такой момент, хоть один случай, когда она вошла в этот кабинет, а отец ей улыбнулся. Ни разу, ни единого разу не сказал он, что гордится ею, что она поступила правильно.

Улыбки и добрые слова были не в стиле Джека Мэрси.А что бы он сказал сейчас? Вошел бы, увидел ее, узнал бы, какая каша заварилась на ранчо после его смерти.Он сказал бы: «Ну, девочка, и наломала же ты дров».Уилла уронила голову на скрещенные руки. Она знала, что ни в чем не виновата, но ответственность давила на нее тяжким грузом.