Небо над дорогой

Вот мы и страдаем — исключая Эли, которой на моих коленках всё же мягче, чем мне на твёрдом металлическом сидении. Брусчатая мостовая между довольно симпатичных европейских домов. Немного похоже на те уголки Прибалтики, в которых любили снимать историческое кино, но как-то… суровее, что ли? В любом случае, место давно пустует, не первый год. Видно по мусору на тротуарах и грязным стёклам — там, где они остались. Здешний мир уходил в свою Вальгаллу бурно — витрины разбиты, двери выломаны, стены исписаны — выведенные красной краской на незнакомом языке короткие лозунги и призывы. То ли «Долой!», то ли «Да здравствует!». Неважно, результат-то один: брусчатка, пущенная на метательные орудия и баррикады, чертовски мешающие нашему продвижению. Учитывая посредственную маневренность и отвратительную проходимость нашего транспортного средства, каждый объезд сопровождался проклятиями в адрес здешних бунтовщиков, к чему бы там они ни призывали. Припёрло тебе кровавую (в этот момент она уже всегда «кровавая», иначе несчитово) власть свергнуть — свергай. Но дороги-то ломать зачем? Вас уже нет давно, а мы мучайся…

Центральная площадь неизвестного города хранила следы кульминации народных волнений: раскатанные танками баррикады, побитые пулями стены домов, разнесённый палаточный лагерь, за годы запустения превратившийся в обвисшие выцветшие тряпки на поломанных шестах. Протестующие тоже явно не терялись — один танк застыл грудой обгорелого металла, брусчатка вокруг усыпана битым стеклом бутылок. Кто тут был прав, кто нет? Кризис обоюдной неправоты двух несовместимых правд.

Одна из улиц вела в нужную сторону. Вскоре мы, вдоволь натрясясь по разобранной мостовой, покинули этот срез, уйдя на Дорогу. Мой вам запоздалый совет — асфальт. Он куда лучше переносит народные волнения.

Очередной «зигзаг» — роскошное до зависти шоссе. В жизни такого не видел, даже в кино. Десять полос в каждую сторону, гладкое, как попка Эли, покрытие, идеальная разметка с блёстками — наверное, ночью в свете фар сияет. Разделительные заграждения высотой метра два, огромные чёткие указатели с надписями на чужом языке, изящные эстакады многоуровневых развязок.

Пусто. Совершенно пусто. Ни машин, ни людей. Что творится за пределами этого широкого асфальтированного коридора, не узнать — обзор загораживают высокие шумовые экраны.

Пользуясь прекрасной дорогой, попробовал дать максимальный ход. Полная тяга, трансмиссия на повышающем режиме. Разогнались довольно прилично. Спидометра тут нет, но я бы сказал — километров семьдесят-восемьдесят в час, не меньше. Тормозить с такой скорости будем метров сто.

Сбавил до среднего, потренировались с Артёмом перехватывать друг у друга управление при поворотах. Мотались от отбойника к отбойнику как пьяные. Ну… так себе оперативность, конечно. Благодаря гироскопу не кренится, но, благодаря ему же, поворачивать не любит. Управление через разгруженную заднюю ось — полная дрянь. Сначала тащит повёрнутый задний мост юзом и только через пару секунд начинает неспешно менять курс. Надо было, наверно, балласт какой-нибудь закинуть, раз толстых важных вип-пассажиров у нас нет.

Лучше, чем пешком идти. Жопу только всю отсидел и ноги затекли. Так-то Эли не тяжёлая и мягкая, но это если недолго. Так что на следующем зигзаге стал присматривать место для остановки. Тем более что в этом срезе нас встретил мелкий неприятный дождик, а водителям даже тента не полагается, не говоря уже о тёплой кабине со стёклами. Никакого тебе комфорта.

Асфальтированная двухполоска, не то, что предыдущая роскошь. Мокрая, унылая, скользковатая для наших твёрдых колес. Вдоль дороги — посадки, столбы с проводами, сельская местность без особых примет. Где угодно такой пейзаж может быть.

— Заправка! — закричал мне Артём. — Давай заедем!

Я не сразу сообразил, что он имеет в виду не возможность заправиться, в каковой мы, слава богу, не нуждаемся, а минимаркет при АЗС. Это дело, еды у нас вообще слёзы. А лакомства для Эли и вовсе кончились. Эта сладкоежка без них грустит.

Незнакомый логотип топливной компании. Навес над колонками укрыл от дождя нашу таратайку. Вылезая, аж заскрипел весь — до чего неудобное сиденье! Ноги отсижены Эли до состояния колод. Так и захромал к магазинчику, постепенно расхаживаясь. Дверь не заперта, внутри порядок, полки заполнены всякой автомобильной мелочёвкой, но есть и витрина со снеками, напитками и сладостями. То, что надо.

— Чем могу помочь?

Я даже подпрыгнул. Так настроился на безлюдность и заброшенность, что вынырнувший из подсобки продавец застал меня врасплох.

— Бензин только экстра, — предупредил он, — ординар давно не завозили. Соляр тоже кончился. Снабжение теперь, сами знаете… Всем похрен.

— Топливо нам не нужно, — сказал я, лихорадочно размышляя, как реагировать.

— Да похрен.

Винтовку я оставил возле сиденья, даже не подумав взять с собой. Артём про свой автомат тем более забыл. Расслабились, придурки. Не то, чтобы мы собирались пошло грабить заправку, но мало ли как дело повернётся.

— Странная у вас машина. Не видел таких.