Небо над дорогой

С галереи гондолы открылся отличный вид на море, башню — и выходящую из сарая с проходом военную технику. Бронированные «Тигры» не пролезли бы в мой гараж, значит, открыли из деревни. Как? Не знаю. Наверное, нашли специалиста. Да какая разница? Уже минимум две роты отлично экипированных солдат оперативно рассредоточились на местности, беря под контроль все подходы к башне, саму башню и — увы — дирижабль. Всё, что я хотел бы считать своим. Из каменного строения выходили новые и новые вооружённые люди, выезжали боевые машины. Хорошо, что хоть танки туда не просунешь, но они и без танков справятся.

При виде настолько превосходящей боевой мощи высокие договаривающиеся стороны заметно скисли.

— Привет, Македонец! — помахал снизу знакомый персонаж. Ну, теперь можно не гадать, кто поход открыл.

— Андрей! Ну, ты сука! Вот почему я тебя не пристрелил, а?

— Тебе Ольга запретила, — напомнил тот.

— Точно. Зря.

— Ну, теперь чего уж. Я хотел извиниться, за Марину.

— Да засунь себе…

— Она первая стреляла. Я ещё долго лечиться буду…

— Можешь не тратиться на медицину, — зловеще пообещал Македонец, — зря деньги выбросишь.

— Вижу, зрелище вас вдохновило, — удовлетворённо отметил Анатолий Евгеньевич, — вернёмся к переговорам?

— А смысл? — пробурчал Македонец. — Очевидно, что условия ставите вы.

— Пока, — добавил комспасовец.

— Пока, — согласился Мак.

Остальные промолчали.

— И всё же, давайте пройдём за стол, тут как-то шумно, не находите? — конторский показал широким жестом на разворачивающуюся внизу операцию по быстрому разоружению противоборствующих сторон.

Никто не сопротивлялся за очевидной бесполезностью — у Коммуны и Комспаса осталось человек по пять бойцов, альтери и так не рвались воевать, а цыгане превосходили военных числом, но отнюдь не боевым духом.

— Итак, давайте начнём, так сказать, с чистого листа, — сказал мой куратор, — меня зовут Анатолий Евгеньевич, фамилия моя Резкий, но я договороспособен, поверьте.

А я и не знал его фамилии. Кажется, он называл мне только имя-отчество.

— Я представляю здесь срез Земля, о котором, думаю, большинство присутствующих хотя бы слышали, а некоторые даже оттуда родом. Например, единственный законный владелец этой башни является гражданином нашей страны. Сергей?

— Да, факт, — выдавил я из себя под далёкими от восторга взглядами собравшихся.

Вот так подстава, чёрт побери. Меня решили сделать крайним?

— А с хрена ли он владелец? — поинтересовался Македонец. — Он что, её купил? Или построил?

— По факту длительного проживания, — пояснил конторский. — Вам, Виктор Петрович, было бы недурно получше знать законы вашей родной страны. Например, о праве собственности по приобретательной давности.

— И вы тут защищаете имущественные интересы гражданина вашей страны? — скептически спросил Кериси.

— Да, уважаемый Молодой Духом, — проявил хорошую информированность о персоналиях Анатолий Евгеньевич, — в Альтерионе иные законодательные нормы, но мы настаиваем, что данный имущественный спор должен решаться в нашей юрисдикции.

— Ну, раз настаиваете, — сказал альтерионец совсем уныло, видимо вспомнив, сколько внизу солдат.

— Ладно, мы поняли, Контора отжимает маяк себе, — недипломатично ляпнул Македонец, — и мы тут не в тех силах, чтобы помешать. Но дальше-то что? Всем спасибо, все свободны?

— Мы не считаем себя вправе кого-то задерживать, — мягко ответил Анатолий Евгеньевич, — но и никого не гоним. Единственное — хочу предупредить, что мы берём на себя поддержание порядка на территории юрисдикции, то есть вводим запрет на ношение и применение тут оружия.

— И как далеко теперь постирается ваша юрисдикция? — поинтересовался Кериси.

— Вопрос преждевременный. Межеванием участка при башне займутся соответствующие гражданские службы.

О как. Мне что, кадастрового землемера пришлют? Может, ещё и налог на недвижимость платить придётся? От бюрократии и налогов даже в другой мир не сбежишь. Впрочем, ни от чего не сбежишь, похоже.

— Кстати о юрисдикции, — встрял я, решив, что терять уже нечего, — что насчёт насильственного удержания иностранных граждан? А, Кериси?

— Если имеется в виду ваша бывшая семья, — холодно улыбнулся мне вечномолодой засранец, — то они являются гражданами Альтериона, а значит, не могут быть гражданами какой-то иной государственной структуры.

— В нашей юрисдикции, — добавил он веско.

— Что значит «бывшая»? — у меня похолодело внутри. — Что значит «граждане»?

— Ваша жена в одностороннем порядке разорвала ваши отношения и приняла полное гражданство для себя и своих детей. По нашим законам вы более не имеете на них никаких прав.

— Вы врёте, — сказал я, — пусть она мне сама это скажет. Здесь.

— Она не желает вас больше видеть. Это её право.

— Я вам не верю! — сказал я, обмирая от ощущения полнейшей катастрофы.

— Ваше дело, — презрительно бросил мне Кериси. — Вы от гражданства отказались и не можете больше ничего требовать от Альтериона.

Я не знаю, чем закончились переговоры. Я ушёл. Слегка пошатываясь, как после удара по голове, ничего не видя и не слыша вокруг. Кусок времени просто выпал, я не помню, что делал до вечера.