Небо под потолком

— Поспешите, а то погоня уже у дверей. Открыть?

— Ну зачем же?

Никита достал сигареты, поискал взглядом, куда бы сесть, не нашел и остался стоять. Он вспомнил, зачем стремился именно в этот дом, глубоко затянулся, выпустил дым — действительно нервничал — и спросил:

— Простите за нескромный вопрос, кем вы доводитесь некоему Шестокрылову, не знаю его имени-отчества?

— Почему же нескромный? Зовут его Олег Львович, и довожусь я ему женой. А что?

— А то, — медленно сказал он, — что именно вы мне и нужны. И никто более во всем поселке.

Никита стоял, засунув одну руку в карман, держа в другой сигарету. Пиджак его был испачкан землей и зеленью, волосы взлохмачены, глаза блестели от возбуждения. Но он совсем не казался смешным. Женщина слушала очень внимательно, опустив пистолет на колени. Никите нужно было передать ей все нюансы происходящего, разбудить в ней сочувствие к Алле и негодование на Серафима. И он старался изо всех сил. Он просил о помощи, но не физической или материальной. Ему нужна была информация о том, где Аллу могут держать. Жена Серафима могла это знать.

— Серафим, значит, — задумчиво сказала женщина, когда он наконец закончил. — А что, остроумно. Слышала я это прозвище, но не предполагала, отчего оно появилось. И непонятно, кто придумал: враги или друзья. Впрочем, какие у него друзья? Так, партнеры.

Она несколько раз крутнула на пальце пистолет, глядя в заросли, окружавшие поляну, и обдумывая рассказ Никиты, Потом подняла на него глаза.

— Знаете, вы не рассказали мне почти ничего нового. Я знаю, что честным путем на все это, — она сделала жест, словно обвела рукой и зимний сад, и дом, — не заработаешь. Но кто сейчас работает честно? Вы? Что ж, может быть, ума не хватает на большее. Я вовсе не пытаюсь вас оскорбить, не обижайтесь. Я констатирую факт. Но одно дело просто обманывать государство, которое тебя не любит и норовит обобрать до последней нитки. И совсем другое — ради денег убивать, похищать людей. Есть грань, через которую не всякий может переступить. А переступив, уже не останавливается ни перед чем. Я чувствую, что в последнее время Олег такую грань перешел. И мне страшно. Не знаю подробностей, но он все больше пачкается в крови. Самое горькое, что ничего с этим поделать не могу. Любовь и привязанность отступают в сторону, как бы вянут. Он любит меня, но отстранение, умозрительно. А я начала его бояться.

Никита стоял и думал не о ее переживаниях — в конце концов какое ему дело до страданий холеной бабы, сокрушающейся о муже-бандите, — а о том, куда бы незаметно деть окурок. В конце концов затушил в пальцах и сунул в карман.

Она все говорила и говорила, рассказывала о том, как они с Олегом были молодыми и голодными, но счастливыми, как жизнь менялась, становясь лучше и сытнее. Внезапно на пульте замигал огонек. Женщина посмотрела на монитор.

— Ага, ваши преследователи решились обратиться ко мне. Подождите здесь, я их спроважу.

Небрежно положив пистолет на скамью, она прошла мимо Никиты, легко коснувшись пальцами его плеча, и исчезла среди зарослей. Он рискнул подойти ближе и глянуть на экран. Несмотря

на то что сумерки сгущались, видно все было прекрасно. Давешние охранники со своей собакой толклись у входа, не имея возможности проникнуть внутрь. Дверь открылась, появилась хозяйка. Слов не было слышно, монитор работал беззвучно. Что-то сказав, она повелительно махнула рукой, и камуфляжники покорно повернулись и поплелись прочь, таща пса за собой на поводке. Никита вернулся на прежнее место, глянул на часы. Ого-го! А час-то уже который! Надо поторапливаться.

Появилась хозяйка джунглей.

— Я им сказала, что вы мой родственник и недавно приехали. Вот собака и решила, что чужой ходит.

— Простите, — перебил ее Никита. — Как вас зовут?

— Софья Сергеевна, — улыбнулась она. В этой улыбке мелькнуло даже некоторое кокетство.

— Софья Сергеевна, вы можете помочь Алле?

— А чем я могу помочь? — искренне удивилась женщина. — Заставить Олега отпустить ее? Не в моих это силах. Он и слушать не станет. Конечно, жаль девочку. Раньше я действительно имела на него некоторое влияние, но теперь…

— Не об этом прошу. Подскажите только, где ее могут прятать. А дальше мое дело.

— Вы такой отважный? — снова улыбнулась она.

Черт бы побрал эту бабу с ее кокетством! Отважных ей подавай! Наверняка со своим мафиком в "Водочку" ходила на гладиаторские бои и визжала от вида разбитых морд.

— А если там его телохранители? — продолжала Софья Сергеевна. — Знаете, он таких жутких себе охранников нанял. Даже страшно становится — вдруг они на него нападут?

— С охранниками я как-нибудь разберусь. Необходимо только знать, где девушка. Ну, подумайте! — настаивал Никита.

— Погодите. — Она снова села на скамью, задумалась. — А здесь, в поселке, ее не могут прятать?

— Вряд ли. Ее опекун сразу бы нашел. Не так много тут домов.

— Это верно. Ничего на ум не приходит. Разве что…

— Ну, ну!

— Вы знаете "нефтяной дом"?

— Конечно! Считаете, там?