Небо смотрит на смерть

По мере того как Мёргатройд продолжал свою убедительную и проникновенную речь, обращенную к судьям, Кэтрин почувствовала, как ледяной комок, сковавший ее грудь, начал потихоньку рассасываться. Все будет хорошо, она зря сомневалась. Жаль только, что королевскому прокурору каким-то образом удалось представить обвинение более сильным, чем оно являлось на самом деле, но теперь Мёргатройд не оставил от него камня на камне. С обвинением покончено! Мёргатройд восхитителен!! Он все изложил так ясно и четко. Все, что он говорил о Чарльзе, было абсолютно верно, и присяжные должны были осознать это. Чудовище! Какая нелепость!! А какое великолепное объяснение он дал тому, что миссис Скотт опознала Чарльза! Именно так наверняка и было на самом деле. Теперь процесс скоро закончится… Они подведут итоги, а затем судьи посовещаются и вынесут приговор. Чарльза тут же освободят; она заберет его, и они уедут. Она будет ухаживать за ним, и они постараются поскорее забыть всю эту историю…

Но когда главный судья начал свою заключительную речь, страх опять овладел Кэтрин. За несколько секунд атмосфера, царившая в зале суда, вновь изменилась, а весь эффект магнетической речи Лео Мёргатройда, казалось, исчез без следа. Профессионально и беспристрастно судья представил все в мрачном свете, и, что было еще хуже, он собирался вновь перечислить все эти кошмарные пункты стороны обвинения…

— Вам придется решить, уважаемые присяжные, сможем ли мы основываться на показаниях миссис Скотт. Защита считает, что свидетельница ошиблась, и выдвинула свою версию, объясняющую такую ошибку. Вы можете считать эту версию правдоподобной или неправдоподобной — решать вам. Возможность совершить такую ошибку исходя из мимолетного впечатления вполне вероятна, так что имейте это в виду. Но в то же самое время не позволяйте увести себя по ложному следу с помощью ссылок на ошибочные опознания на предыдущих процессах, когда они проводились при совершенно иных обстоятельствах. Оцените показания миссис Скотт по достоинству. И если вы испытываете хоть малейшее сомнение в их соответствии истине, тогда вы должны с полной серьезностью отнестись и к остальным пунктам, предъявленным обвинением. Если же, напротив, вы поверите в то, что Хилари находился в доме убитой именно в указанные дневные часы, вы скорее всего должны будете прийти к заключению, что он виновен в убийстве.

И вновь судья подробно рассказывал обо всех уже навязших в зубах пунктах, предъявленных обвинением, характеризуя их избитыми фразами. Иногда он, казалось, слегка склонялся в одну сторону, иногда — в другую, как китайский болванчик. По поводу мотива убийства он, например, сказал: «…по мнению защиты, у Хилари имелся лучший выход из тупика, чем убийство жены, но ни для кого не секрет, что далеко не каждый вспомнит о таком „лучшем выходе“, будучи вовлечен в безобразную сцену с кем-то, кто является препятствием на пути». Или далее, переходя к описанию Чарльзом крикетного матча: «Большое впечатление на вас могло произвести утверждение защиты, что человек, который и близко к стадиону не был, вряд ли согласится давать показания в полиции относительно якобы виденного им матча».

И так далее и так далее, с подробным зачитыванием улик и повторением противоположных точек зрения до тех пор, пока сами присяжные не начали беспокойно ерзать и перешептываться. Он перечислил все, но ни на чем не остановился как следует. Последовало обычное напутствие не забывать о том, что обвиняемый не должен доказывать свою невиновность, что данный суд не является судом чести, обычное напоминание о том, что следует считать «разумным сомнением».

— Вам не следует говорить себе: «Мы многого не знаем о жизни Луизы Хилари, поэтому возможность того факта, что ее решился убить один из ее знакомых, полностью не исключается нами». Это нельзя назвать разумным сомнением. Не следует вам также рассуждать и таким образом: «Мы слышали, как Хилари давал свидетельские показания: он очень приятный парень, почти такой же, как мы, и он совсем не похож на такого, который смог бы задушить свою жену». Это также нельзя назвать разумным сомнением.

Маленькая проповедь с целью погубить обвиняемого?

— И наконец, несколько слов о косвенных уликах. Существует общепринятое мнение, что косвенные улики — это не настоящие улики, но это мнение зачастую бывает ошибочным. Иногда косвенные улики бывают столь же существенными и убедительными, как и прямые показания свидетелей. Но каждую косвенную улику следует подвергать жесткой проверке. А проверка должна состоять в нижеследующем: исключает ли данная косвенная улика, по мнению любого разумного человека, все остальные версии или возможности? Если нет, у вас возникает сомнение, а если у вас возникает сомнение, значит, подсудимого следует оправдать.

Последнее, казалось, должно было восстановить равновесие. Присяжных вернули назад к тому, с чего они начали. Теперь судьба Чарльза Хилари была целиком в их руках.