Небо Титана

– …после общения с Лучом, – Саид не обратил внимания на биолога, – я в этом искренне убежден. Как работают причинно-следственные связи при подбрасывании гаек? Причиной выпадения определенного треугольника является сила броска, начальное положение гаек в руке, структура поверхности, на которую они упадут, сопротивление атмосферы и еще куча других параметров. Но зная все эти параметры, мы можем рассчитать, куда в конечном итоге упадут гайки и какой получится треугольник. Принципиально это не отличается от ситуации, когда у вас на ребре стоят несколько фишек домино друг за другом. Если вы толкнете первую фишку и она упадет на вторую, а вторая на третью, вы легко сможете рассчитать, куда, как и когда ляжет третья фишка. С гайками расчеты сложнее, но суть та же. Когда мы толкаем первую фишку и она падает на вторую, в этот момент Луч, управляя материей, может помешать упасть третьей фишке или, наоборот, ускорит движение второй фишки так, что третья отлетит гораздо дальше положенного. Таким образом он и влияет на гайки и, судя по всему, на все остальное в нашем мире. Эти вклинивания в наш повседневный лад и есть их язык. Но все куда более интересно: подобное возможно лишь в случае, когда у системы, куда вклинивается Луч, нет свободы воли. Как у падающих фишек домино ее нет.

– У нас есть свобода воли, – сказал Жорж и встал, – вот, я захотел, я встал.

– Ты встал, потому что есть причина, причина – это наш диалог.

– Ну хорошо, пусть у нас нет свободы воли, и что? – спросил Стив.

– Это значит, что и сознания у нас нет. Все в нашем мире – это падающие фишки домино. Каждая квантовая частица, каждый кварк, электрон, атом, молекула, клетка, макроорганизм – все это фишки. Один элемент материи или энергии воздействует на другой, другой на третий… все подобно падающим фишкам, и нет момента, когда у какой-нибудь фишки был бы выбор, упасть ей или нет.

– Риторический вопрос, но все же… А кто толкнул первую частицу? Первую фишку домино? – спросил Мингли.

– Я думаю, что Большой взрыв, – ответил Саид.

– А кто толкнул фишку под названием Большой взрыв? – Мингли слегка улыбнулся.

– Понятия не имею.

– Я знаю, Саид, – сказал Мингли, – я сам не раз думал об этом, но ни к чему так и не пришел. Это за рамками нашего понимания.

– Первую фишку кто-то должен был толкнуть, иначе наша Вселенная не запустилась бы, – заметил Гречкин.

– Значит, кто-то толкнул, – подтвердил Мингли, – от того, понимаем мы это или нет, суть природы не меняется.

– Луч сказал, что их причинно-следственные связи находятся вне наших, – произнес Саид. – Представьте себе рельсы, по которым едем все мы, вся наша Вселенная, и мы не можем никуда свернуть, а они стоят сбоку и наблюдают за нашим движением. Следовательно, Луч и, возможно, Сфера появились независимо от нашей Вселенной, независимо от Большого взрыва.

– Выходит, они должны знать наше будущее? – предположил Мингли.

– По идее, должны, – сказал Саид, – но если множество таких Лучей и Сфер постоянно вклинивают свои события в наш мир, то наше будущее каждый раз меняется. Значит, даже если они его и знают наперед, то оно может поменяться в любой момент, и в таких знаниях нет никакой информативности и смысла. Если бы Луч знал будущее, он бы не стал сначала связываться с Данте и Жоржем, а обратился сразу к Юре. Я думаю, это выглядит так – Луч создает событие и потом смотрит, что из этого выйдет в будущем.

– К чему мы в итоге пришли? – спросил Гречкин. – К тому, что у нас нет сознания, а у них есть?

– Да, но это в том случае, если у них нет своего детерминизма, на уровень выше нашего. А судя по всему, у них тоже есть свои причинно-следственные связи, в которые вложены наши. Можно сказать, что и мы, и они несознательны и понятие «сознание» не может существовать в принципе. Но мы более несознательны, чем они, потому как у них есть свобода воли в бесконечном ряду наших падающих фишек домино.

– Если Луч хочет нам помочь, значит, он должен был предупредить нас о молнии и разрушении базы, – произнес Гречкин, – а если не предупредил, значит, не видел молнию в будущем.

– Видимо, грозу и молнию и вправду создает Сфера, – сказал Стив.

– Одно радует, – усмехнулся Жорж, – если мы помрем, нас всегда можно будет воскресить.

– Если Луч воскрешает, то почему он сказал, что это не Данте и Леонардо? – спросил Саид.

В шатре повисла тишина. На вопрос этот ни у кого ответа не нашлось.

– Мы давно на ногах. Предлагаю поесть и поспать, – неожиданно заявил Стив. – Трое спят, двое дежурят. Потом меняемся. Тем более что Луч сказал нам ждать.

Спорить с врачом никто не стал.

32

Побег

– Что может значить фраза Луча «занят Сферой»? – услышал сквозь сон Гречкин голос Стива в чате.

– Я думаю, если Луч считает, что Сфера – это зло, то это значит, что он как-то борется с ней, – предположил Мингли.

Юра сел на раскладушке и уставился сонными глазами на команду: Стив и Мингли сидели за столом, Саид поил все еще связанного Леонардо, а Жорж что-то печатал на ноутбуке.

– Я тоже так считаю, – сказал Саид, надевая скафандр на Леонардо. – Данте, твоя очередь пить…