Небо в клеточку

Первым делом мы выпили, затем закусили. И только тогда я перешла к делу, ради которого приехала:

— Киреев Андрей Викторович.

— Хм, это тот, с которым этой ночью произошел, хм… несчастный случай?

Коган не случайно делал небольшие паузы между словами. Это смягчало фразу, но передавало точный смысл произошедшего. Я поразилась другому — насколько быстро распространилась информация. Хотя в отношении Когана удивляться излишне — ведь человек живет этим.

— Да, тот самый.

— Да-а!.. Чего человеку не хватало?

— А ему чего-то не хватало? — сразу же поинтересовалась я.

— В определенной среде ходили упорные слухи о том, что Андрея Викторовича последнее время одолевали неприятности. Неприятности… и крупные денежные затраты на их улаживание.

— Даже так? — изогнула я дугой бровь, выказывая тем самым немой вопрос.

— Слухи, слухи! — развел руками Семен Матвеевич. В его глазах читалось недосказанное: «Женечка, большего я вам не скажу! Потому и живу на свете шестой десяток лет, что знаю: это говорить можно, а это — нельзя!»

— Ладно, бог с ними, с его неприятностями. А вот насчет поместья и его совладельца?..

— Ах! — На лице Семена Матвеевича появилось мечтательное выражение. — Сказка! Вы там, я полагаю, уже побывали?

— Да, была, — не стала я скрывать очевидный факт.

— Вершинин Антон Валентинович сам проектировал это чудо…

«Надо же! — мысленно поставила я себе двойку. — Пинкертон новоявленный! Не могла распознать тарасовскую знаменитость! Фамилию, видите ли, тебе назвать забыли!»

Тут я спохватилась, что не слушаю Когана, и поспешила переключиться на него.

— …так вот, — продолжал он, — денег у него самого в то время не хватило бы на подобное строительство…

— В то время?.. — перебила я Семена Матвеевича, нисколько не смущаясь этого. Это — обычная наша практика делового общения: ему незачем повторять то, что я и так знаю, а мне — слушать. Время — деньги. Кстати, не только в переносном смысле, но и в самом прямом. Потому, что, кроме цветов и водки, в зависимости от того, сколько продлится наша беседа, предполагается еще и конечная сумма оплаты разговора.

— В то время — да. Это сейчас у Вершинина налажено дело за рубежом и он такой же дворец может легко построить, скажем, где-то в Италии или во Флориде.

Я кивнула. Вопрос о пятидесяти тысячах долларов, которые Антон якобы занял у своего друга и не мог отдать, вертелся на языке, но я его не озвучила. Решила, что в силах обмозговать это самостоятельно.

— Фирма «Данко», которой руководит Киреев, — выдала я следующее направление.

— Руководит и владеет! — уточнил мой информатор, значительно тыча пальцем вверх.

— Значит, дела в фирме обстоят не блестяще… — задумчиво потянула я. На этот раз перебил меня сам Коган:

— Я этого не говорил! Я сказал: есть слух, что у господина Киреева неприятности. Личные! Это вовсе не означает, что его бизнес стал вянуть.

— А чем он занимается?

— Газ.

— Понятно. А я думала, что знаю всех «газовиков».

— Ну, газ не совсем в том понимании! Не труба с газом. Оборудование, промышленное и бытовое, сопутствующие товары.

— Все равно круто, — думая над услышанным, заметила я негромко.

«Пока хватит!» — поставила я точку в нашем общении.

— Сколько я вам должна?

— Ну, с учетом того, что я вам ничего особенного не сказал… Женя, можно предложить вам бартер? — наконец проговорил Коган.

Что ж, я понимала его стремление узнать подробнее о событиях минувшей ночи в поместье на Волжских Заводях из первых рук. Что может быть дороже информации, полученной из первоисточника?! В рукаве у меня появился своего рода козырный туз, но вытаскивать его на свет божий я пока не спешила.

— Можете, Семен Матвеевич, — улыбнулась я одними уголками губ. — Только, кроме самой общей информации, пока я вам ничего сказать не могу!

Слово «пока» я выделила, тем самым указывая на возможное развитие событий. Семен Матвеевич понял меня правильно.

— Ну, давайте тогда денежные расчеты оставим на потом. Возможно, вы еще заглянете ко мне?

— Вполне возможно, — подтвердила я правильность его догадки. — Ну, а то, что там произошло…

Скупо, казенным языком я изложила официальную версию. Изложила быстро, буквально в паре предложений.

Коган внимательно слушал, впитывая буквально каждое мое слово. Но нового я ему, скорее всего, ничего не сообщила. Еще не пришло время, Семен Матвеевич, для откровений! Он это тоже понимал, потому не задал ни единого вопроса.

Умытая улица встретила меня остатками былого водяного изобилия, от потоков остались только тоненькие ручейки. Солнце сияло, словно радуясь всему происходящему.

Я села за руль и вновь вернулась к тому же вопросу, что и до визита к Когану, — а что, собственно, делать дальше?

Прежде всего решила систематизировать всю накопившуюся информацию.