Небо. Звезды. Вселенная

Иногда ученый бывал целыми днями хмур и замкнут. Значит, какие-то теоретические выводы не согласуются с математическими расчетами и тайна какого-то явления остается неразгаданной. Иногда он был доволен ходом поисков: сделаны кое-какие шаги вперед. Непостижимо сложны расчеты. И сколько, оказывается, их, «боковых ходов», ведущих в тупик!

Сторож Бюраканской обсерватории уже давно заметил, что в окнах главного лабораторного корпуса свет гаснет, словно соблюдая табель о рангах. Сначала темнеют окна вспомогательных отделов и служб; потом у младших научных сотрудников; потом у старших; потом у ближайших помощников директора и наконец гаснет свет в кабинете директора. Амбарцумян сейчас пойдет домой и непременно поприветствует дежурного.

Узнав Газаряна, спросит:

— Как ваша рука?

— Рука, Виктор Амазаспович, при мне. Но строителем я работать не могу. Назначили сторожем, сказали: «Твой фронтовой опыт на этом посту как раз пригодится». Вот я хожу и думаю: все говорят, что вы что-то открыли, а что к чему — не знают. И дернуло меня как-то раз хвастануть ребятам на стройке, что я спрошу вас об этом. Дескать, сами меня к себе работать приглашали. Ребята не дают покоя. Что мне им ответить?

— А вы, товарищ Газарян, ответьте, что разговаривали со мной и что я обещал побеседовать со строителями. Но сейчас еще немного рановато. Я вам сам скажу, когда у нас все будет готово. Доброго здоровья!

— Спокойной ночи, товарищ директор!

О собрании строителей было объявлено заранее. Академика ждали. Свободных мест в зале не оказалось.

— Уважают рабочий класс: все пришли! — шепнул соседу искусный каменотес Папазян, пожилой, но крепкий, знающий себе цену человек.

— Посмотри-ка: Амбарцумян, Маркарян, Мирзоян, Гурзадян, еще и еще — вся здешняя наука.

— Да и наши здесь, — откликнулся Гагик Газарян. — Все начальство стройки, сам архитектор Самвел Сафарян.

Обращаясь к собравшимся, Виктор Амазаспович сказал, что встречи астрономов и строителей становятся доброй традицией у них. Они работают рука об руку. Каждый вносит свою лепту в общее дело. А потом перешел к главному.

— Я расскажу вам, товарищи, над какими проблемами мы работаем. Мы считаем, что в нашей Галактике есть звезды старые и молодые. Тем самым опровергается антинаучное предположение, будто все звезды возникли одновременно. Это предположение возникло на основе идеалистической теории о «расширении Вселенной» и первичного атома, якобы созданного богом.

Образование звезд в Галактике продолжается и сейчас, буквально на наших глазах. Звезды возникают не поодиночке, а группами — ассоциациями, а внутри них — небольшими группами.

Ученый изобразил это на доске.

— А раз так, то возникновение разных членов группы взаимно обусловлено. Здесь все взаимосвязано. Следовательно, совершенно отпадает теория о беспричинном возникновении звезд из ничего и обнаруживается несостоятельность теорий, которые за последние годы распространились на Западе.

Раздался вопрос:

— Работают ли над изучением этих звезд другие ученые? Что они говорят?

Докладчик ответил:

— Да, работают. Например, советские ученые: ленинградцы Мельников, Соболев и другие. Их выводы совпадают с нашими.

Слово попросил Гагик Газарян.

Гагик не волновался. Возраст и житейский опыт придавали ему уверенность.

— Я не астроном, — сказал он, — но понимаю, что наши ученые многого добились. Они теперь не словами, а научными фактами могут доказывать, что звезды рождаются на наших глазах, а не созданы в ветхозаветные времена богом. А раз так, то мы можем сказать им: выходит, не зря старались рабочие люди, когда строили телескопы, башни и лаборатории. Не напрасно сидите вы в них, уважаемые наши ученые.

А позднее стало известно, какой огромный резонанс в мировой астрономической науке вызвали работы Амбарцумяна о небесных объектах нового типа, названных им звездными ассоциациями.

В 1948 году в Цюрихе должен был состояться очередной VII конгресс Международного астрономического союза (МАС). Это объединение ученых было создано в 1919 году в Брюсселе. Академия наук СССР стала его членом в 1935 году.

Перед отъездом нашей делегации сотрудники обсерватории задавались вопросом:

— Кто из бюраканцев поедет на конгресс в Швейцарию?

— Точно пока не известно, но Амбарцумян включен в состав советской делегации. Он выступит с докладом о клочковатой структуре межзвездной поглощающей среды.

— А он будет что-нибудь говорить о проблеме изучения звездных ассоциаций?

— Нет! Он считает это преждевременным. Нужно еще многое сделать, чтобы капитально обосновать основной вывод о расширении и распаде звездных ассоциаций.

На конгрессе в Цюрихе вопрос о звездных ассоциациях отдельно не обсуждали, но косвенным выражением признания заслуг Амбарцумяна явилось то, что его избрали вскоре вице-президентом Международного астрономического союза. В английском журнале «Обсерватории в отчете о конгрессе было написано, что, пожалуй, самым интересным оказалось сообщение, не имевшее ничего общего с повесткой дня конгресса, а именно работа Амбарцумяна о клочковатой структуре межзвездной поглощающей среды.