Небожители Севера

— И имеет право, — вздохнул Филипп. — Уильям, суд будет, когда хозяин молчаливого замка, Летэ фон де Форанцисс, он же глава Совета, решит, что собрались все те, кто должен был явиться.

— А как он это узнает? — удивился Уильям.

— У Летэ есть возможность звучать в наших головах, так что все Старейшины знают про суд. Летэ всегда в курсе, где находится каждый из нас, потому что все связаны одной клятвой, и, если он почувствует, что кто-то в пути, то мы будем ждать. Суд начнется с обряда памяти.

— Памяти?

— Да. Тебе дадут выпить гейонеша, это напиток из некоторых редких трав, смешанный с кровью тех, кто будет на суде, с наговоренной демонической речью. После него твое тело ослабнет, но все, кто выпьют твою кровь, увидят воспоминания. Процедура крайне неприятная, скажу сразу.

— Значит, я увижу воспоминания Старейшин, чью кровь добавят в напиток? — с изумлением спросил Уилл, представив, как же смешаются воспоминания всех Старейшин в Гейонеше.

— Нет, не увидишь.

— А потом? — встревожился Уильям.

— Потом, скорее всего, ты потеряешь сознание, истощенный напитком и тем, что тебе в руки и в глотку вгрызутся больше десятка вампиров. А я уже выступлю… выступлю с просьбой узаконить тебя и после голосования будет вынесен вердикт, — подытожил граф Тастемара.

— То есть, все решится без меня? Пока я буду пребывать в забытье?

Такой вариант Уильяма не очень устраивал, но выбора у него не было.

— Все правильно, — подтвердил Горрон де Донталь, потом добавил с легкой иронией: — Но не переживайте, о вас позаботится сам граф Тастемара. Да, мой друг?

— Да, уважаемый Горрон, — холодно ответил Филипп, выдержав преданный и сердечный взгляд Уильяма. Впрочем, потом он все-таки отвел глаза, и в них скользнула тоска, заметная лишь герцогу. — Поэтому, Уилл, тебе нужно будет осушить человека за пару дней до суда или даже ранее, чтобы тебя не вывернуло после Гейонеша.

— Спасибо вам, господин, — тепло произнес Уильям и чуть погодя с опаской спросил: — Но почему вы так спокойно говорите о… о еде, ведь вокруг люди?

Горрон и Филипп переглянулись, а лицо герцога расползлось в хитрой улыбке.

— А вы не замечаете, как на нас странно смотрят все вокруг? — вкрадчиво задал вопрос герцог, который напоминал сейчас лиса.

Уильям повертел головой по сторонам, и действительно, дети графа оглядывались и вслушивались в разговор Старейшин настороженно, словно не понимая, что происходит. А окружавшие вампиров Солры лишь с подозрением поглядывали на господ, абсолютно не испугавшись фразы графа про убийство человека.

— Что… Но почему? — искренне удивился Уильям.

— Мальчик мой, так мы говорим на другом языке. — Впервые за весь день Филипп мягко улыбнулся и ласково посмотрел на ничего не понимающего и ошарашенного рыбака.

Уильям замолк, задумался и повторил вслух тихонько последние фразы. Его лицо вытянулось, побелело, и он снова повторил эти же слова. Весело поглядывая на изумленную физиономию рыбака, Старейшины расплылись в ухмылке.

— Видите ли, юноша, — Горрон решил перестать терзать молодого вампира, — ваше мнение о даре, который вы охарактеризовали вчера как «заживает как на собаке все», — это всего лишь следствие наивности и незнания! Вы, как я понял, полагаете, что мы от обычных вампиров отличаемся лишь бессмертием да повышенной регенерацией?

— Ну да… И невозможностью зачать дитя.

— Вовсе нет. Мы — потомки союза велисиалов и вампиров, рожденные из страшных кровавых обрядов. Вампиры по своей сути ближе к людям, из которых они и были созданы. А вот мы — скорее к демонам. Хотя стоит отметить, что в классификации демонологов мы, кажется, причисляемся к разряду реликтов. Да, Филипп? Я не ошибся?

— Да, по крайней мере так утверждал тот самоуверенный маг-демонолог, который около века назад вздумал прийти исследовать Север и которого я выпил и вышвырнул с балкона в Брасо, — усмехнулся Филипп. — Реликты якобы относятся к демонам высшей категории.

— А кто еще причисляется к реликтам? — осторожно спросил Уильям, услышав об этом впервые, потому что в книге мифов и сказок об этом не было ни слова.

— Честно сказать, не знаю, — развел руками Горрон. — Мы, Старейшины, не любим общаться с южными магами и не подкованы в вопросах классификации. Предполагаю, что к нам, реликтам, относят еще высших оборотней, фениксов, и вроде бы то морское чудовище, что живет в Ноэле. Так сразу и не вспомнить. Да и одним велисиалам известно, кого они там насоздавали после слияния. Но суть в том, что мы, реликты, — воплощение высших демонических сущностей, привязанные к своей оболочке. И поэтому мы знаем демонический язык, Хор'Аф.

— То есть, когда я стал Старейшиной, то узнал демонический язык?

— Да. Он в вас, в вашей крови… И на обряде мы, уже со знанием языка, посмотрим, что же такого сказал Гиффард. Вы ведь не поняли тогда сказанных им слов, потому как были еще человеком.

— Хорошо. Это я понял, — кивнул осторожно Уильям. — А кто такие велисиалы?