Неброшенный камень

Отдаёт – за спасибо, даром! –

Всё до нитки – своим колониям,

Расторопным своим лимониям,

Ненасытным,

Неблагодарным,

Оголтелым своим окраинам.

И ни меры, ни дна,

Ни края нам!..

Лишь под утро

Тоскливый страх

Скалит зубы грифоном раненым…

И полощется по окраинам

Вожделенья пиратский флаг.

*

История – неточная наука.

И в этом мнится некий недочёт.

Опять – скучна, глуха и близорука –

Рассудочность, брюзгливая старуха,

Меня по кочкам топким понесёт.

И обозначит светлое на тёмном,

И подмалюет тёмному рога,

Копыто или хвост, хотя рука

Уже творит движеньем потаённым

Знаменье крестное, сбиваясь…

И пока

Ещё есть время, всем неугомонным

Своим любовям, верам полусонным,

Надеждам, что заглядывают в рот,

Ты спешный учинишь переучёт.

И всё пройдёт.

И тихий снег пойдёт

Над безутешной скаредностью дней.

И явит нам погиблое столетье

Осколков слов, молчанье, междометья…

И сладость инея,

И белые соцветья

Рассветной изморози в кипени ветвей.

*

Ты уезжаешь.

Каплет.

Слёзы

Незрелых туч ещё светлы.

Пьют из-под крана воду осы,

И мокнут синие стрекозы,

И привередливы и злы

В билетных кассах мониторы.

И поезд –

Медленный, но скорый –

Пыхтливо топчет полотно.

Грехопаденье тусклых яблок

С ветвей уже завершено.

Пырья зелёное рядно

Повыцвело, бессилье тяпок

Забыто в междурядье грядок,

И занавешено окно.

И поезд топчет полотно,

Входя в другое измеренье.

И обрастает дребеденью

Пейзаж, и дребезжит стекло,

И что во благо, что во зло –

Не угадать, и отошло,

Ушло беспечное тепло –

В поля, в холодное биенье

Дождей,

И наше противленье

Дождям

Пока ещё светло.

*

Свежо предание,

Но верится с трудом…

Распродадим

Цветной металлолом,

Осядет дым и отсыреет дом,

Забьёт по крышам мокрый метроном,

И осени цветной водоворот

Отнепогодит всласть

Да и уйдёт.

И той зимой,

Что с нами заодно,

Зимой,

Где, в общем, всё предрешено,

Мы будем знать,

Как дальше быть и жить,

О чём жалеть,

А что, забыв любить,

И верить лишь снегам,

Метелям… Но

Темно грядущее

И сущее – темно…

*

Опять разлад, шатанье и разброд.

Опять разноголосье, разногласья.

Опять вопрос – свобода или счастье?

Любовь – почти всегда слепой полёт.

Седьмое небо – весело и жутко!

Безумных звёзд ночной парад-алле.

Дух зимнего тепла в печной золе…

И всё.

И унеслась на помеле

Без пристежных ремней и парашюта.

*

Ни примириться,

Ни расстаться нам!..

Живём, накручивая стаж

Душевных краж и распродаж…

А гроздья

Белыя

Акации

Уже не наши…

И не наш

Весны блистательный кураж:

Дождей ночная презентация,

Беспутных молний злая грация,

Восторг листвы,

Ветвей овация –

Любви

Счастливый ералаш!..

*

Снегов закатных серебро и олово!..

Судьбы твоей костлявые углы

В поддых всё норовят локтями голыми.

Но лезут, но скулят,

Но кружат голову,

Но кружат неостуженную голову

Слова любви – метельны и белы…

Среди угля и пепла, и золы –

Снегов закатных

Серебро и олово…

*

Цепь лопнула –

Прервалась связь времён! –

И плюхнулось ведро с водой в колодец.

Вороны ахнули. Вороны в унисон

Откашлялись. Вороний камертон

Нам задал тон беседы. Иноходец,

Наш прыткий «запорожец» – инородец,

Рванул и, спотыкаясь, поскакал

По пыльной колее куда подальше.

А дальше заносило нас тем дальше,

Чем резче на лице твердел оскал.

Вот так сошлось.

Ну, что нам всё неймётся!

На ворот липнет пыль и грязь,

И брань…

И ты всё чаще слышишь: – Перестань!

Порвалась цепь? И ладно. Обойдётся.

Любовь – она, где тонко, там и рвётся.

И в этом, верно, скрытый есть резон,

Что запоздал он, твой вечерний звон…

И нам для утешенья остаётся

Лишь звяканье

На вороте колодца

Пустой скобы

Под выкрики ворон…

*

Бодливая гульливая скотина

Бродила в сухотравье у реки.

В реке мутнела глина,

Грелась тина.

В тени тянули пиво мужики.

Сочили ковыли жару и сухость,

И пыльная томилась благодать.

И было как-то сразу не понять,

Что неча нам виниться и пенять

На близорукость нашу

Да безрукость.

Что беды все и лиха пересилив,

Все скорби уместив в одной строке,

Сщукарив раков в высохшей реке,

Мы с памятью земной накоротке

Обнимем небо –

Небо над Россией,

Над старой над своей Новороссией,

Вот это небо…

Здесь…

Невладеке.

*

Вино из одуванчиков

В стаканах Рея Бредбери,

Прозрения, пророчества,

Стругацкие с Азимовым!..

Давно не лезем в дебри мы,

Безропотно стареем мы,

Измотанные зимами

И засухами летними.

Но как оно заманчиво,

Вино из одуванчиков!..

Привет,

Шестидесятники

Семидесятилетние…

*

Осенний сумрак. Рядом – никого.

Сырая пыль, холодная и злая.

Её-то грязью мы и называем.

Как далеко до тёплых берегов!

Как далеко заводит нас свобода

Кондовой нашей фени – тёмный лес!

Вон пень-трухляк – торчит, аки дантес…

Поди, прощенья просит у народа…

Но это боль уже иного рода.

А тени чуждых ныне берегов

Бегут к тебе и задевают краем,

Где ты так безнадёжно узнаваем

Своим «и-а» на чьё-то «и-го-го»…

И сохнет пыль.

И грязь.

И те, кого

Ты не забыл,

Уходят в темь, пора им…

И, отболев разором и раздраем,

Мы новые надежды обретаем,

И это очень,

Очень нелегко…

*

Немолодые и усталые,

Говяды спят, скосив рога.

Судьба нашла,

Судьба достала их…

Бьёт свирестель. Цветёт куга.

Сом колобродит. Все при деле.

На УКВ рыдает Брамс.

И совмещаются пределы

Земных орбит,

Земных пространств…

Издание этой книжки стало возможным благодаря активной помощи и поддержке ряда должностных и частных лиц станицы Полтавской Красноармейского района.