Небылицы и думы

Разумеется, можно дальше кокетливо поджимать губки, складывать фиги в кармане и рассчитывать на гармоничное развитие в ряду других, отживающих свой век в блуде и социальном аутизме народов, но это путь в никуда.

Наша дорога проложена подвигами героев и пророчествами святых. Проложена на тысячелетия вперед, сквозь руины затухающих цивилизаций, навстречу блистающим высотам Российской империи.

И чрезвычайно важно понять, что в достижении этих высот главную роль сыграют не экономика, не оружие, даже не способность патриотов к самопожертвованию, а школьные учебники отечественной истории.

К сожалению, рассчитывать на нынешнюю систему образования в России не приходится. Она ничего не прививает детям, кроме вкуса к наживе и болезненному индивидуализму. Эта ноша должна лечь на плечи верных идеалам русской нации учителей и родителей.

Прежде всего дети должны понять, что они являются частью чего-то несоизмеримо большего, чем они сами, но при этом каждый из них может обладать мощью, мудростью и величием этого «большего».

Пусть первое слово, которое они напишут мелом на школьной доске, будет «Россия».

Пусть первое, что они смогут сказать о себе, будет «я русский». А уже потом имя, фамилия и все остальное.

Темная газель

Вера моя – предсмертный вздох души.

Я не видел чудес, я не общался со святыми. Нет ничего осязаемого, что бы мне позволило поверить в Бога.

Я не знаю, что заставляет меня идти в церковь и просить прощения у Бога за то, что во мне нет веры, за то, что я несправедлив и жесток к людям, за то, что я слабохарактерный лентяй, за то, что я так и не научился любить близких. Но я иду в церковь и молюсь.

Я – воплощенное отрицание всех Заповедей Господних. Последний, кто должен молиться, – это я. Если Бог есть, он меня никогда не простит, если Бога нет – это тем более не имеет смысла.

Но я иду в церковь и молюсь.

Мне не привили в детстве, что нужно ходить в церковь. Мне не читала мама Библию перед сном, и мы не молились всей семьей перед едой.

Но я иду в церковь и молюсь.

Мне ближе строгое величие католической архитектуры, зажигательное безумие суффийских танцев, экстатическое равнодушие буддистов, животный восторг пиров Валгаллы.

Но я иду в православную церковь и молюсь.

Я ни на что не надеюсь, я ничего не хочу и я ничего не боюсь, я просто иду в церковь и молюсь. Молюсь за свою семью, за свою землю, за своих друзей, за тех, кто меня попросил помолиться за него или за кого-то еще. У меня нет веры, но я понимаю, что без нее жить нельзя. Я и дальше буду ходить в церковь и молиться в надежде, что кто-нибудь, глядя на меня со стороны, скажет себе: «Ну если даже такой зверь верует, то есть Бог!»

У меня нет веры, но отчего-то я знаю точно: настоящий смысл моей жизни и заключается в утверждении того, во что я так и не смог поверить.

Иначе никак нельзя объяснить, почему я иду в церковь и молюсь.

А я иду и молюсь.

Текущие очевидности

Как говорится, кто о чем, а вшивый о бане – сиречь о простых понятиях типа богоизбранности русского народа и построения Третьего Рима. Для достижения последнего и для аргументации первого необходимо время от времени брать своего ребенка за ухо и вкрадчиво интересоваться у него, помнит ли шалун, кто во Второй мировой войне победил, кто первым в космос вышел и у кого самая большая территория? Потому что много глупых мнений бытует. Зло поначалу все в шутку превращает, а потом тихим ходом истину вверх тормашками переворачивает. Так что, помимо географических карт, на школьные стены стоит красиво оформленный список текущих очевидностей вешать. Иначе упустим деток.