Нечаянный тамплиер

— Вы, шевалье, сейчас оскорбили не только нас, как братьев-рыцарей, но оскорбили весь наш орден, а служим мы Господу. Следовательно, вы оскорбили самого Господа в нашем лице, как верных слуг Храма и Бога. Такое никто из нас не в силах стерпеть. А потому, Бодуэн де Салиньяк, я немедленно вызываю вас на суд Божий. И пусть поединок на мечах покажет, на чьей стороне правда.

Тут на шум подошел и сам граф, сопровождаемый командиром отряда. Вероятно, разговор он услышал, потому сразу воскликнул:

— Еще чего! Нашли время, чтобы выяснять отношения! К полудню Халед будет здесь, и нам понадобится каждый меч. Да, и все это пустые разговоры. Вообще-то тамплиеры обязаны спасать детей от сарацин. И не важно, девочка там или мальчик. А наш Салиньяк всегда резок на язык. Не надо обращать внимания. Да и ваши братья, я смотрю, тоже особым смирением не отличаются.

Последнюю фразу граф высказал в сторону Рене, кивнув на Григория и, бесцеремонно взяв своей лапищей Салиньяка под локоть, оттащил его подальше. А командир отряда направился к Рокбюрну и отвел его в сторону, проговорив с укором:

— Вот видишь, Грегор, какую кашу ты заварил. Ты обвинил этого скандалиста, а сам не отличаешься выдержкой и смирением. Еще чего придумал, Божий суд устроить! Это в стародавние времена, когда Гуго де Пейн только недавно основал наш орден, такое могло получиться. А теперь такие вопросы решаются только на капитуле, да и то в порядке исключения.

— Но, наказывать несправедливость разве не обязанность братьев нашего ордена? — возразил Григорий.

— За грехи наказывает Господь. А мы лишь солдаты Господни. И не нам, а Имени Его слава, — произнес Рене Дюрфор. И добавил:

— Вот что, Грегор. Раз ты заварил всю эту кашу, так ты ее и расхлебывай. Девочку нужно немедленно увезти из нашего лагеря. Как видишь, она уже послужила источником раздоров. Не зря многие братья нашего ордена считают, что все беды, которые существуют в мире, проистекают от Евы и передаются через всех существ женского пола. Будь то даже маленькая девочка. Потому я приказываю тебе немедленно вывезти ребенка из нашего лагеря в монастырь Богоматери Горы Кармель. И отдать там сироту на попечение сестер-кармелиток. Это такой же нищенствующий орден, как и наш, только не военный. Там добрые женщины, в основном, вдовы. Они позаботятся об этой девочке. Я напишу письмо их приору. А ты уж, главное, как-нибудь туда доберись и защити ребенка в дороге. Это будет твоим наказанием и послушанием. Когда отдашь девочку сестрам, то поступишь в распоряжение главы нашего командорства, расположенного по-соседству с монастырем. Командору я тоже чиркну пару строк.

— Я боюсь, что один не справлюсь. Можно ли мне взять с собой брата Тобиана? — спросил Григорий. В ордене Тоби, как он сам сказал, был записан именно, как Тобиан, а не как Тобиас. Отсюда проистекала и вариативность произношения его имени. Сам же рыжий парень предпочитал, чтобы его называли так, как звала его мама — Тобиасом, или сокращенно — Тоби.

Но командир проговорил сурово:

— Нет, брат Грегор. Мне сейчас понадобится на этом месте каждый боец. Я бы не отправил и тебя, но ты сам виноват в том, что притащил к нам в лагерь проблему не меньшую, чем шейх Халед со всем его воинством. Девочка, своим нахождением здесь, представляет собой не только яблоко раздора, но и серьезное искушение для братьев-рыцарей. И потому ты должен выполнить это задание именно сам, один. Всю дорогу ты будешь бороться с искушением, сдерживать свою похоть и молиться. И только тогда твое преодоление зачтет Господь.

Или ты считаешь, что один брат-тамплиер не способен обеспечить защиту даже одного единственного ребенка? На что тогда мы нужны, Грегор? Так что в твоем сердце не должно быть места трусости. Господь защитит тебя. Пока твои помыслы будут оставаться добрыми, Он будет помогать в пути. Главное — это верить. Потому что вера в Господа творит чудеса.

А когда мы придем на Кармель, я проверю, как ты выполнил это задание. Да и, посуди сам, что будет делать ребенок в развалинах замка во время боя? Исход сражения неизвестен. Если раньше сарацины, потеряв много своих, разбегались или отступали, то теперь они часто сражаются до конца. Все. Хватит разговоров. Иди, собирайся в дорогу.

Родимцев понял, что его желание взять с собой друга Тобиаса, Дюрфор истолковал, как проявление трусости. На самом же деле, Григорий просто совершенно не знал эту местность и очень смутно представлял себе, как из замка Тарбурон, где они находились, можно безопасно добраться до горы Кармель, на которой располагался тот самый монастырь, куда следовало пристроить сиротку. Да и компания друга в пути совсем не помешала бы. Жаль, что Тоби пошел после завтрака немножко поспать после ночного дозора, а то бы он, наверняка, уговорил командира, чтобы отправиться вместе с Грегором.