Нечаянный тамплиер

Гостеприимный хозяин манора в честь победы решил организовать пир прямо в собственном дворе. В тени фруктовых деревьев крестьяне, довольные, что остались живы, спешно ставили импровизированные столы из досок, которые клали на козлы. Причем, все столы расставили ступенчато. Для самого верхнего соорудили помост. И он располагался поперек остальных, буквой «Т». За него пригласили только графа, дона Карлоса и самых знатных рыцарей. В их числе оказались и Бертран с Грегором. За вторым столом, который стоял чуть ниже, восседали все остальные рыцари. За двумя дальними столами сидели простые воины отряда графа, оруженосцы и конные лучники. Крестьяне за столом прислуживали, а ополченцы остались охранять пленных. Как понял Григорий их собирались кормить потом, после господ. Сначала пили за победу, потом просто так, а потом языки развязались и беседа потекла сама собой.

— Вы знаете кто это рядом со мной? Это же сам доблестный дон Карлос дель Аранда, один из испанских грандов! Он из тех немногих, кто имеет право говорить с королем с покрытой головой, сидеть при нем и задавать монарху любые вопросы. И этот достойнейший человек оставил владения в Испании ради того, чтобы помогать нам, христианам Святой земли. Так выпьем же за него! — предложил граф тост, обращаясь к своим людям.

Испанец не остался в долгу. Он поднял ответный тост:

— Да, друзья, я оставил свои владения детям и дал обет умереть, защищая Святую землю. И я следую обету, и, возможно, что умер бы уже сегодня, не приди на помощь доблестный и славный граф Яффы, Аскалона и Рамлы. Так выпьем же за него!

Когда выпили, дон Карлос сказал Ибелину негромко:

— Я на самом деле не подумал бы, что встречу вас здесь.

— Я тоже не думал, что здесь окажусь. Но, война не спрашивает нас, что мы думаем. Приходится действовать весьма неожиданно даже для самих себя, — сказал граф. Взгляд его таил некоторую печаль, несмотря на победу и пиршество.

Дон Карлос заметил это и произнес:

— Я слышал о смерти вашей жены. Соболезную.

— Мария гостила у своего отца в Киликии, когда туда пришел мор с востока. Там многие заболели и умерли. Марию и ее отца мор тоже забрал, — сообщил подробности смерти жены граф. Потом добавил:

— Женщина, которую я любил, Плезанция, королева Кипра, тоже мертва. Мор добрался и до нее.

— Страшная история, многие умерли от ужасного мора, — кивнул испанец. И добавил:

— Спасибо вам, граф, что сняли осаду моего манора. Я ваш должник.

— Мы все должники Господа, дон Карлос. И я тоже всего лишь исполняю свой долг перед людьми и Богом. Потому что долг зовет меня помогать братьям во Христе. Я пытаюсь восстановить связность христианского Леванта, потому предпринял этот рейд вдоль дорог. После того, как Бейбарс разорил многие земли нашего королевства, каждый владетель обязан подняться на защиту людей. А вместо этого мы грыземся между собой. Монфор сговорился с Генрихом Антиохийским против меня. Хотя это мне следовало бы стать бальи королевства по праву, — поведал граф.

— Возможно, тут сыграло роль недовольство папы вашими отношениями с Плезанцией, — сказал испанец.

— Да, друг мой. Я даже сильно подозреваю, что мою милую Плезанцию отравили. Но тем, кто подослал к ней убийц, я скоро воздам по заслугам. Монфор и Генрих поплатятся за все, — поделился граф планами.

— Вы очень откровенны, граф, — заметил испанец.

Ибелин проговорил:

— И не просто так, дон Карлос. Противостояние внутри королевства нарастает, и мне понадобятся союзники. Смею надеяться, что вы будете на моей стороне?

— Можете рассчитывать на мой меч, — сказал испанец.

— Спасибо, друг мой! Чтобы изменить ситуацию, мне нужно перетянуть на свою сторону не только вас, а многих. Только вместе мы сможем победить, — сказал Жан.

Сидя рядом за столом и слушая их разговор, Родимцев все больше понимал, насколько же здешние правители разобщены. Они, похоже, не были способны сплотиться даже перед лицом общей угрозы, которая неумолимо надвигалась на них в лице султана Бейбарса. И со всем этим тоже надо было что-то делать.

Дон Карлос сказал:

— Знаете, граф, люди видят, кто с ними честен, а кто лжив, они присягнут на верность добродетельному и благороднейшему.

Ибелин вздохнул:

— Если бы так! Но, к сожалению, люди чаще выбирают не добродетель, а силу. И не благородство, а подлость. Вот и сейчас, казалось бы, прав на бейлиф у меня больше. Но, правят почему-то Генрих и Монфор, которые уже давно запятнали себя той странной войной итальянцев между собой, которая вспыхнула не без участия этих двоих. Добавьте туда еще великого магистра госпитальеров, и вы увидите, что половина королевства против меня.

— Мне кажется, что вам следует привлечь на свою сторону великого магистра тамплиеров, — посоветовал испанский гранд.

Граф сказал:

— Тома Берар на моей стороне. Но, тамплиеры испытывают сейчас большие трудности. Недавно сильная крепость тамплиеров Сафед пала. Когда Бейбарс установил осаду, наемные сержанты предали братьев-рыцарей и открыли ворота врагам. Всех тамплиеров, кто находился в замке, обезглавили после того, как они отказались принять ислам.