Нечаянный тамплиер

Пиршество в маноре, между тем, подходило к концу. Они и без того уже засиделись за этим обедом. Но, Григорий понимал, что если прямо сейчас не заинтересует графа, то другой возможности у него может и не быть. Больше опереться в Святой земле для изменения ситуации было и не на кого. С Монфором и госпитальерами он уже пообщался и понял, что помощи с той стороны ждать нечего. Вся партия гибеллинов являлась внутренними врагами королевства. И с этими раскольниками тоже предстояло бороться. Потому Гриша, улучив момент, напомнил захмелевшему графу Ибелину:

— Монсеньор, вы пообещали снять сарацинскую осаду Тарбурона. Могу ли я рассчитывать на вас?

Граф внимательно посмотрел на Григория, словно бы силясь угадать нечто в его лице, потом сказал:

— Послушайте, брат Грегор, я хорошо разбираюсь в людях и обратил внимание, что вы разговариваете и ведете себя так, как будто бы за вами стоит некая тайна. Вы не слишком-то похожи на обыкновенного молодого орденского рыцаря. Не то вы намеренно напускаете на себя важность, не то вас поддерживает какой-то тайный и доселе неизвестный мне военный союз, не то вы знаете что-то еще, чего не знаю я.

И Родимцев решился немного приоткрыть карты. Сказал тихо:

— Да, монсеньор, вы совершенно правильно заметили. Я обладаю кое-какими уникальными знаниями, которые могут быть чрезвычайно полезны для обороны Леванта. И даже способны изменить за короткое время весь расклад сил. Я уже поведал об этом дону Карлосу. Могу сказать и вам. Но, эти сведения настолько важны, что враги не должны услышать о них ни при каких обстоятельствах.

— Так пойдемте в дом и поговорим, а то трапеза и без того затянулась, — предложил граф.

Он встал из-за стола, распорядившись заканчивать обед для знати и накормить крестьян всем тем, что благородные так и не съели.

Дон Карлос, который тоже слышал этот разговор, провел их в патио. Но, везде возле фонтана лежали раненые, возле которых суетились женщины, а оказанием помощи руководил монах-францисканец. Потому дон Карлос пригласил графа и Грегора в собственные покои, вход в которые располагался слева от фонтана. Через толстые двойные двери, оббитые железом, они вошли в довольно просторный арочный зал, по стенам которого висели оружие и доспехи. Когда гости и хозяин уселись в высокие тяжелые деревянные кресла из ливанского кедра с вычурными резными барельефами, напоминающие больше троны, чем обычные стулья, граф прямо спросил:

— Так что же такое важное вы знаете, брат Грегор?

Молчать Родимцеву в этой ситуации было бы глупо, но и сболтнуть лишнее он тоже боялся. Ведь, надо было сначала исследовать реакцию графа. Потому Гриша сказал:

— Я знаю секрет смертоносного огнестрельного оружия, которое способно перевернуть весь мир.

— Так, так. И откуда же вам, молодой человек, известно подобное? — заинтересовался граф.

Пришлось Родимцеву пересказывать ту же историю, которую он уже придумал для дона Карлоса.

— И почему же такие важные сведения, вы, Грегор, хранили в себе столько лет? — поинтересовался Ибелин, выслушав рассказ Григория.

— Просто меня не так давно ударили по голове палицей в бою возле замка Тарбурон. С того момента на меня снизошло озарение. И я понял, насколько важен секрет такого оружия для нашей обороны. Я бы высказал его своему командиру Рене Дюрфору, но не успел, потому что меня отослали отвозить сироту на Кармель. Потому, встретив дона Карлоса и вас, самых достойных людей, каких я встречал, я посчитал своим долгом христианина немедленно сообщить столь важный секрет, всплывший в моей памяти, потому что считаю, что именно вы сможете организовать производство нового оружия наилучшим образом для блага страны и защиты христиан. Кроме того, у меня открылся дар предвидения, — объяснил Родимцев.

— Да? Это интересно. И что же вам удалось предвидеть, брат Грегор? — полюбопытствовал граф.

Тут уж Григорий разошелся:

— Много чего. Вот, например, пока мы здесь сидим, войска Бейбарса взяли замок Торон и город Библ. А попытка контрнаступления на Тивериаду, которую, в том числе и вы, монсеньер, готовите сейчас не принесет успеха. В сражении при Кареблиэ, недалеко от Акры, вы будете разбиты и отступите, потеряв полтысячи бойцов. После этого султан Бейбарс прибудет в Дамаск и направит послов к киликийскому царю Хетуму I. Он потребует вернуть несколько пограничных крепостей, захваченных армянами Киликии в союзе с монголами. А, когда царь откажется, Бейбарс двинет войска на Халеб, и в августе армянское войско будет разбито в битве при Мари, принц Торос погибнет, а принц Левон попадет в плен. Мамлюки разорят Киликию до Аданы, возьмут столицу и заберут в рабство много людей.