Нечего прощать [СИ]

— Мне не терпится все убрать здесь, — сказала Катя упав в кресло, с которого она изящным движением смахнула покрывало, — тебе нравится?

Виктор оглядел гостиную. От кичливой лепнины и видимости прошлого века не осталось и следа. Колонны были одеты в нержавеющую сталь, потолок был выполнен из легкого материала со скрытыми под панелями светильниками–свечками, которые могли давать свет разной цветовой гаммы.

— Хочешь я тебе покажу светильники? — спросила Катя, но Виктор отмахнулся:

— Потом, сейчас — два часа отдыха, душ, а потом — хоть на рубанке стриптиз танцуй.

Катя немного обиделась на мужа, поскольку ей не терпелось облазить все уголки своего нового жилища. Она решила напомнить супругу:

— Мы сегодня, если ты не забыл, еще собирались к семейному юристу.

— Я помню, — сказал Виктор, — это мне гораздо интереснее твоей уборки. Кстати, девушка, которую мы наняли в прислугу скоро придет.

— Как ее зовут?

— Вика, — ответил Виктор, — и не создавай только иллюзий на сей счет, хорошо? Она замужем и очень хорошо воспитана.

— Замужняя женщина и согласилась идти в прислуги? — удивилась Катя, — посмотрим на нее. Сколько ей лет?

— Тридцать два.

Виктор встал с дивана, два раза покрутил руками, подхватил чемоданы и потащил их наверх:

— Комнаты будем выбирать?

— Там уже все подготовлено, — сказала Катя, — та что твоя личная — налево, моя — направо. Общая — в центре.

Виктор взмыл по удобной лестнице в башню второго этажа, где очень быстро сориентировался — все таки от старого жилища новый дом значительно отличался в лучшую сторону.

Стоит вспомнить и еще об одной детали, которую мы упустили. За время своего длительного отдыха чета Носовых установила совершенно новое отношение к проблеме ушедшей из дома дочери. Поскольку она им являлась не родной, и посмела в благодарность за их заботу спутаться с ублюдком Гордеевых, то и она теперь приравнивалась по статусу к тем же «ублюдкам», а следовательно, горевать о ее потере Носовы перестали, поскольку так будет жить гораздо комфортнее и спокойнее. И визит к семейному юристу имел одну четкую цель — Носовы хотели взять ребенка, причем обязательно мальчика лет пяти–шести.

И само собой все эти метаморфозы обострили и капитально актуализировали старый бзик Кати насчет высшего света — теперь, переехав в Северодвинский, обладая патио с огромным потенциалом по проведению светских сборищ. Взятый на воспитание малыш, прекрасный дом, репутация — надо всем этим Катя собиралась провести массивную работу.

В гостиную вошла женщина. Сначала остановилась, осмотрелась. Поняв, что попала именно туда, прошла в ее центр, где и была встречена Катей:

— Здравствуйте, — сказала она, — вы наверное Вика.

— Да, — улыбнулась женщина, — это меня пригласили помогать вам по дому.

— Очень хорошо, — одобрила Катя, оценивая новую служанку. Ну да, по виду скромница и неудачница. Судя по широкому заду, полным ногам и в принципе некотором излишнем весе уже рожала, наверное не раз, — скажите, Вика, я так поняла, что вы замужем?

Вика замялась:

— Да. Но мы с Марком сейчас испытываем трудности с деньгами, поэтому…

— Ясно. Дети у вас есть?

— Сыну Стасику десять лет скоро исполнится, — улыбнулась Вика.

— Просто замечательно, — сказала Катя, — я думаю сейчас мы вместе осмотрим дом и приступим к приведению его в нормальное состояние.

А если выскочить на время из дома Носовых, перепрыгнуть через забор и подойти к соседнему дому, то попадешь в дом Гордеевых, которые по прежнему и не подозревают о столь душевном соседстве. Хотя там бы сейчас всего этого и не заметили — так как члены семейства Гордеевых, которые хотя бы немного могли разогреть старую ненависть.

Просто напросто в доме царила видимость спокойствия, которая в реальности представляла собой полноценную холодную войну между Антоном и Кларой.

Главная на этот момент Гордеева пребывала в состоянии перманентного аутотренинга — каждые десять минут беседы с сыном на любую тему стоили Кларе сорока–пятидесяти минут медитации и приведения себя в нормальное состояние. Понимания и былой любви между сыном и мамой уже не было — все разметал тот проклятый скандал. Клара про себя винила Андрея, считая что тот сбил ее мальчика с истинного пути, а Антон винил Клару и ее дубовое невежество во всех имеющихся проблемах. Но в разговорах эту тему никто и не поднимал, все это летало в воздухе и постоянно заряжало его настолько, что в доме Гордеевых постоянно пахло словно после грозы.

Остальные домочадцы видимого вторжения в тему себе не позволяли. Однако, Надя очень часто вела с Кларой длительные душеспасительные беседы насчет Антона и постоянно поддерживала ее жесткую позицию на этот счет. Правда внятных последствий у этой позиции не было никаких.

Вот и сейчас, Клара сидела в гостиной и листала без осмысления очередной принесенный Надей журнал — та дорвавшись до гордеевских расходов наконец смогла покупать себе все что хотела и никто этого не замечал. Как обычно, в подобных ситуациях, чтобы как–то изменить ситуацию и взорвать это искусственное спокойствие надо изменить ситуацию и отвлечь Клару от журнала.