Нечем дышать

— Вчера я спустилась вниз, чтобы поговорить с ним, пока он не улетел. Он сказал, что разбил лагерь на горе. Примерно неделю назад я видела одиночную палатку за нашим базовым лагерем. Судя по всему, она не принадлежала ни одной из команд. Дуг не знает, кому она принадлежит.

— Господи, Сесили! Почему ты нам не рассказала? — воскликнул Зак.

— Дуг видел палатку? — спросил Дарио.

— Нет; когда мы пришли туда на следующее утро, палатки уже не было.

— Как она выглядела?

— Красная… с темными вставками. И маленькая. Значительно меньше наших палаток в базовом лагере.

— Scheiße

, — выругался Дарио. — Уверен, это одна из наших. Была. При последнем подсчете мы заметили, что пропала одна высотная палатка. Дордже, мой управляющий базовым лагерем, решил, что мы обсчитались. Вероятно, ее украл Бен.

— Кошмар, — сказал Зак.

— А теперь еще вся моя команда дергается из-за плохой погоды. Похоже, мы застряли на пару недель или больше… возможно, в этом году не будет никаких штурмов вершин.

— Серьезно? — У Сесили бешено стучало сердце. — Почему? Почему мы не можем ждать на горе, когда откроется окно?

— К октябрю погода будет нестабильной, станет слишком холодно и небезопасно водить сюда клиентов.

— Так скоро? А как же миссия Чарльза?

— Он может оставаться здесь сколько захочет. Может, это и к лучшему. Поверь мне, я считаю, что Чарльзу стоит остаться на горе в одиночестве.

— В каком смысле? — спросила Сесили.

Дарио вздохнул.

— Существует высокомерие, существует эго и существует Чарльз Маквей.

Сесили поежилась. Мысль о том, что кто-то заглушил сигнал и оставил их без связи, внушала ужас. Но Дарио, кажется, не был этим удивлен. Почему-то каждый разговор с ним сеял в ее душе новые семена сомнения в отношении Чарльза.

— Я должен поговорить с командой, — сказал он. — Оставайтесь здесь и пейте чай. Найдете дорогу до вашего базового лагеря?

— Конечно, — ответил Зак.

Сесили увидела, как Дарио поставил чашку и сжал руки в кулаки. Он весь был напряжен.

А когда выходил из палатки, то издал звук, от которого Сесили похолодела.

Свист.

Отрывок из блога Сесили Вонг. Сопровождая миссию «Четырнадцать чистых вершин»

18 сентября

Базовый лагерь Манаслу

4800 метров

После долгого периода — который показался протяженным в несколько недель, хотя на самом деле длился всего пять дней, — мрачной облачности и сильных снегопадов сегодня утром мы проснулись и удивились: на синем небе ярко светило солнце. Наконец-то! Я выбралась из палатки, и у меня создалось впечатление, что весь лагерь встал пораньше, чтобы полюбоваться видами.

Словосочетание «синее небо» едва ли может передать то, что у нас перед глазами. Здесь, наверху, воздух разрежен и более прозрачен, что позволяет видеть больше темноты, находящейся за атмосферой. В результате небо приобретает ультрамариновый оттенок; цвет его темнее, насыщеннее и интенсивнее, чем на уровне моря. Технически это называется «рэлеевским рассеянием».

А у меня не хватает слов.

Перемена погоды — это добрая весть для нас, альпинистов; она означает, что мы можем приступить к броскам на вершину.

В голове у меня полная неразбериха. Хотя физически после акклиматизации и отдыха я чувствую себя крепче и хорошо подготовленной, умом понимаю, что нахожусь в жутком месте. Я мысленно перебираю все опасности предстоящей задачи. Хотя сейчас гора на фоне синего неба выглядит безмятежной, я слишком много о ней знаю, чтобы расслабляться. В отличие от других гор, на Манаслу даже спать опасно.

Я вспоминаю две тысячи двенадцатый год, один из самых смертоносных годов на Манаслу. Над третьим лагерем от ледопада отломился огромный серак и вызвал лавину, которая погребла под собой палатки со спящими альпинистами и убила одиннадцать человек. Именно поэтому у Манаслу самые высокие показатели смертности среди высоких пиков.

Как ни печально, но на прошлой неделе эта тенденция подтвердилась. Во время акклиматизационных выходов умерла одна альпинистка. Уже вторая трагедия за эту экспедицию. Ее звали Ирина Попова, она была в команде «Элита Эльбруса». Мои искренние соболезнования ее друзьям и семье в Непале, Лондоне, России и по всему миру.

Да упокоится она с миром.

Я пишу об этом не для того, чтобы психологически настроить себя, или вселить беспокойство в своих друзей и близких, или найти отговорки. За прошедшие недели я все чаще и чаще задумываюсь о том, почему мы поднимаемся на высокие пики. Только ради того, чтобы добраться до вершины? Только ради этого совершаем наше долгое путешествие? Ответ такой: естественно, нет. Для тех, кто думает: «Ага, как же. Конечно, она расстроится, если у нее не получится». Возможно, до того, как оказалась здесь, я бы с вами согласилась. Но здесь все меняет человека. Каждый момент, проведенный на горе, каждый сделанный шаг — все это воспринимается как победа. Большая победа. Каждый день раздвигает пределы — физические, умственные и эмоциональные. И я иду дальше.