Нечестивый союз

Следующее утро выдалось серым и пасмурным. Жара, стоявшая в течение последних нескольких недель, сменилась ненастьем. Настал черед францисканцев, Уильяма и Эйдана, готовить церковь к утренней мессе, и Бартоломью мог позволить себе подольше поваляться в постели. Проснувшись, он первым делом вспомнил Сибиллу и ее вчерашний рассказ. Как это ни печально, даже теперь, после того как ему удалось найти свидетельницу преступления, дознание не сдвинулось с мертвой точки. В немалой степени виной тому был де Ветерсет, скрывший важные фрагменты летописи — возможно, они помогли бы разобраться в хитросплетениях обстоятельств и фактов.

Когда сверху донеслись шаги проснувшихся бенедиктинцев, Бартоломью нехотя поднялся с кровати и, зябко переступая босыми ногами по каменному полу, подошел к кувшину с холодной водой, что принес ему Кинрик. В комнате стоял полумрак, и после умывания и бритья доктор, содрогаясь от холода, долго искал свою рубашку. К тому времени, как он был готов, колокол уже призывал обитателей колледжа к утренней мессе. Дабы нагнать остальных, Мэттью пришлось припустить трусцой. Когда он поравнялся с Майклом, тот приглушенным голосом сообщил, что после церковной службы их желает видеть канцлер. Бартоломью встретил это известие сокрушенным вздохом. Настроение у него было далеко не самым радужным, и предстоящая беседа с канцлером не прибавила бодрости.

Майкл извлек из кармана связку ключей и повертел их на пальце.

— Вот что мне дал епископ, — сообщил он. — Сегодня мы можем попробовать, подходят ли они к старым замкам.

Бартоломью взял связку. На ржавом металлическом кольце болтались три больших и три маленьких ключа.

— Но почему их шесть? — недоуменно осведомился доктор. — Ведь на сундуке всего три замка.

— Епископ сказал, что получил эту связку от своего предшественника, — пожал плечами Майкл. — Да будет тебе известно, в монастыре кармелитов хранится еще один сундук, где есть копии всех университетских документов. Наверняка ты даже не слыхал об этом. Существование второго сундука держат в большой тайне. Помимо де Ветерсета и епископа об этом знают очень немногие. Представь себе: на пергаменте, в который были завернуты ключи, стояла дата — ноябрь тысяча триста тридцать первого года. Они более двадцати лет пролежали в одном из аббатских сундуков, и никто к ним даже не прикоснулся. В такое трудно поверить, правда?

Бартоломью задумчиво покачал головой. Он сильно сомневался, что именно это необходимые им ключи.

Судя по довольному виду Майкла, подобные сомнения не приходили в голову монаху.

— Наконец-то мы найдем ответы хотя бы на некоторые вопросы, — уверенно заявил он. — Если ключи подойдут — значит, злоумышленник снабдил замок отравленным устройством накануне той ночи, когда монах проник в архив. Если же ключи не подойдут — значит, он заменил замок.

— Положим, это обстоятельство мы выясним, — проворчал Бартоломью. — Не понимаю только, каким образом оно поможет искать преступника.

— Если отравленное лезвие помещено в замок накануне смерти монаха, то кто-то знал о его намерении проникнуть в башню и собирался его убить, — пожал плечами Майкл.

— А если заменен весь замок, то кто-то по неизвестной причине сделал это между ноябрем тысяча триста тридцать первого года и прошлым понедельником, — усмехнулся Бартоломью, не обращая внимания на гневные взгляды Элкота. Элкот выражал неудовольствие тем, что они с Майклом предаются болтовне по пути в церковь. — Вряд ли подобное открытие будет способствовать успеху нашего расследования.

— Насколько я помню, ты сам настаивал, чтобы я попросил у епископа ключи, — прошипел Майкл. Упорный скептицизм товарища начал выводить его из себя. — Если мы выясним, что замок подменен, это поможет нам сделать один важный вывод. Значит, подменены и ключи, которые де Ветерсет постоянно носит на шее. По его собственному признанию, он снимал их лишь для того, чтобы передать исчезнувшему в неизвестном направлении Бакли.

— Да, именно так он утверждал, — кивнул головой Бартоломью. — Но, возможно, отравленное лезвие было вставлено в замок за несколько дней до смерти монаха. Как мы докажем обратное?

— Бакли в последний раз повернул ключ всего за пару минут перед тем, как сторож запер церковную дверь. Если бы замок уже был отравлен, Бакли постигла бы та же участь, что и злополучного монаха.

— Ты забыл, что Бакли постоянно носил толстые перчатки, — напомнил Бартоломью. — И мы не имеем понятия, жив он сейчас или мертв. Кстати, ты заметил, что всякий, кто мог бы пролить свет на это дело, бесследно исчезает? Церковный служка, Джанетта, семья Фруассара, мастер Бакли. Даже покойный Николас исчез. Хотя не лишено вероятности, что на самом деле он живехонек.

Майкл вперил в друга испытующий взгляд.

— Тебя послушать, так наше дознание обречено на провал, Мэтт, — обеспокоенно заметил он. — По-моему, прежде тебе не было свойственно предаваться унынию. Или тебя тревожат подозрения по поводу де Ветерсета?