Нечестный штрафной. Книга 1. Часть 1

М-да, неплохая комнатушка. Пять на пять, где-то. Спортивных снарядов нет, но вот присутствует диван, типа софы, встроенный большой стеклянный шкаф и большой компьютерный стол, на котором, как я и ожидал, сего девайса, увы, не было, да и так было заметно по квартире — всё, что можно было вынести ценного и нестационарного в виде, например, встроенной кухни и большой мебели, всё вынесено. Ну, да ладно!

И это, грязно и неубрано в квартире. Сам-то я не в состоянии тут уборкой заниматься, а вызывать фирму, специализирующуюся на уборках квартир, у меня времени нет.

Вначале шкаф — надо понять, что на меня из вещей тут есть.

М-да, не густо.

Пара костюмов, куч рубашек, футболки, шорты. Новых нет, но и не застираны они — есть, что подобрать, причём по моему вкусу.

В кабинете отчима нашёл похожий саквояж из кожи. Он чуть побольше, чем мне Петро купил, но и есть одно преимущество — он на колёсах, его, при необходимости, при перемещении катить можно.

Делать примерку вещей на грязное тело — верх безрассудства, а потому скидываю вещи, остаюсь в одних трусах и иду в ванную комнату.

Мылся долго и с удовольствием. Увы, запускать джакузи смысла не было, не успеваю, хотя, если честно, то очень хотелось, но мы ограничены по времени. Уже двенадцатый час, а нам, может быть, придётся ещё и по магазинам ездить.

Сполоснулся после геля с шампунем, насухо вытерся свежим полотенцем. Тут же в ванной комнате обнаружил интересную сумку. Она выполнена в виде скатки, внутри которой, на липучке, типа маленьких барсеток из прозрачного материала, сделанные закрывающимися на молнию, а к самой кожаной скатерти-самобранке на полосу липучки присоединяются. Отличная походная вещь, производства американской компании Мэри Кей. Вот под свои мыльно-рыльные принадлежности её и прихватизирую. В спальне родителей нашёл одеколон и принадлежности отчима для бритья. Пригодятся. Ему всё равно уже ими не пользоваться.

Сидим на кухне. Сборы закончились. В прихожей, у дверей, два заполненных саквояжа — один довольно большой, другой чуток поменьше. Сумка с компом и наиболее ценными вещами со мной на кухне. Причина есть…

Чаепитие подходит к концу.

Разговаривать не хочется, молчит и Саня, хотя видно, что всё-таки о чём-то напомнить мне хочет.

— Волыну с собой потянешь? — спросил Данилович.

Я вздохнул.

— Александр Данилович, давайте на чистоту! — поднимаю я на него взгляд, прикрываясь большой кружкой с изображением футболиста Рональдо.

— Давай! — серьёзно отвечает парень.

— Ситуация вокруг меня непонятная, согласись.

— Я не в курсе, что раньше было, — произнёс Данилыч, — и, если честно, то и знать не хочу. Знаю только, что на данный момент к тебе ни у кого претензий нет.

Я усмехнулся.

— У меня сложные отношения с твоим Кешей и его боссом. Очень сложные, хотя, в последнее время, и устаканили наши отношения, благодаря, кстати, ситуации, начавшейся с Щербатого.

Саня согласно кивает.

— И тут вдруг те, кого я считал врагами, берут надо мной шефство. Согласись, странная ситуация.

Саня просто пожал плечами.

— Чего только в жизни не бывает. Друзья иногда становятся врагами, а неприятели верной опорой в делах и в жизни.

— Но вот ты же боевик, по сути. Тебе скажут, тот же Кеша, свернуть мне голову, и ведь свернёшь! — жёстким голосом произнёс я.

Усмешка на лице этого бугая.

— Я — не тот случай. Да, не спорю, урода грохнуть мне не составит труда, но человека, которого я считаю нормальным, никто не поставит именно мне такую задачу. Я защитник, телохранитель, могу решать всякие непонятные проблемы, а потому, меня ведь к тебе в кураторы прикрепили. И скажу так, если произойдёт такое, что вдруг с меня снимут эту задачу, берегись, значит, кто-то хочет тебе зла, а то и смерти. — Саня смотрит на меня открытым взглядом.

Молчим. Я пытаюсь осознать, что мне только что сказали.

— Понятно! — наконец-то произношу я.

— А раз понятно, вытаскивай волыну! С возможными проблемами в интернате она тебе не помощница, а если что серьёзней возникнет, позвонишь. Решим и накажем, кого ни попадя.

Я, со вздохом, снимаю с себя куртку Щербатого. Там под ней, на подвеске, висит глок.

— Чтоб тебя! — матерится Саня, — что удумал! Давай сюда, прямо разоружение Германии! — смеётся Данилыч.

Да и у меня на душе, если честно, стало спокойнее. Почему-то я ему верю.

— Слушай, Андрюха, — обращается ко мне мой цербер, — а что ты с квартирой думаешь делать, на время, пока в детдоме будешь чалиться?

Я с удивлением смотрю на Саню.

— А тебе то что с этого? — не понял я вопроса.

— Ну, ты даёшь! Пустая, упакованная хата, и я — красный молодец с большой елдой. Сам подумай.

Я улыбнулся и кинул на него понимающий взгляд.

— Бляди?

Довольный Данилыч кивает головой.

— Да, Штирлиц, они самые!

Я подумал.

— Хорошо, но только сам, и не сдавать её, и квартплата вся на тебе. — Делаю я уточнение.

— Да без проблем! — обрадовано улыбается Данилыч, — и порядок поддерживать буду. Сам понимаешь, что девки тут будут не совсем простые. Для простых и шалав всяких и подворотни хватит. Впрочем, их услугами я уже давно перестал пользоваться.