Нечисть, нежить, нелюдь

— Казум говорит, у них магам завсегда рады, — бесхитростно заявил стрелок, и возница с готовностью закивал, стало быть, «чистый помыслами» парень сдал нас давно.

— Завсегда, — подтвердил Казум. — Сам я за старшего, а еще я и мельник до кучи, так что можете у меня остановиться. А можете и у Пелагеи вдовой, кровати найдем, тарелку каши тоже…

— Каши? — поинтересовался Вит. — А ты не боишься тащить к себе в дом незнамо кого? Мало ли как мы назвались, а на деле, может, тати какие, идущие непонятно куда и откуда. Или притворы. Шкуру снимем да и сдадим за три череня на рынке?

— С самих едва не сняли, а туда же, грозятся, — попенял чернокнижнику совсем не испугавшийся мельник. — Знамо дело, с черного капища бежите. Сладили с нечистью-то?

Рион выплюнул травинку и повернулся к вознице, Вит продолжал хмуриться, Михей провел по лежащему на коленях арбалету…

— Нет, — ответила за всех я. — Не сладили, а откуда вы…

— Знаю? Так дорога там одна, и по ней давненько живые не хаживали.

— Заклинание «единого пути», — выплюнул сквозь зубы чернокнижник.

— Не сладили… — нисколько не огорченный Казум кивнул. — Но раз ноги унесли, значит, не последние чаровники среди вас имеются, я так и сказал Михею. — Стрелок снова погладил приклад. — А чаровникам мы завсегда рады, — повторил возница. — И каши не жалко.

— Тогда пусть будут Волотки, — согласился чернокнижник и тут же спросил: — И часто у вас маги по лесным тропам пробегают?

— Вы на моей памяти вторые, — возница отвернулся к дороге. — Тела находят, но тоже редко, чаще тряпье да оружие.

— А первые давно были? — спросила я, только магов нам здесь и не хватало! Спрятались, называется.

— У-у-у, вспомнила, девонька. Давненько, дюжина годков точно минула, а может, и больше.

— Что, и они с капищем не сладили? — насмешливо поинтересовался Рион.

— Куда там. Сам еле выжил. Один он был, чаровник, подранком подобрали да в дом к Орьке-прачке на постой определили, травницы у нас тогда не было. Ходила баба за ним как за родным сыном, а он, как оклемался, отплатил ей за доброту. — Казум покачал головой. — Видно, совсем гнилой чаровник был.

— Чем отплатил? Неужели куриную хворь не изжил или мышиное поголовье не извел? — На этот раз насмешничал чернокнижник, но мельник только головой покачал.

— Хуже, у Орьки-то дочка была на выданье, Аська-хитруха, вот он и того… ее, значится, оприходовал. — Мельник задумался и добавил: — Оно бы и на здоровье, мы новой крови завсегда рады, да только девка-то с ним и сбегла. Проснулась баба Орька поутру: ни дочки, ни мага, ни кувшина с медяками, на корову скопленными. Так тужила, так печалилась, что, не прошло и полгода, померла, хотя бабы болтали… — Возница замолчал.

— Что? — с любопытством спросил Михей.

— Что девка-то не простая была, печатью Эола отмеченная.[14] Говорили, что с колдованцем своим мать извела, мол, оставила в доме сглаз али порчу, вот прачка и того…

— Занимательная история. Я бы после этого поостерегся подранков на лесных дорогах подбирать, — заметил Вит. — Вы куда ехали-то?

— Теир не к вам поутру собирался? Говорил, телегу пришлют, отпевать кого-то надобно, — вспомнил Рион. — Вы и есть та самая телега?

— Агась, — подтвердил мужчина.

— Так почему его не забрали? — прищурился вириец. — У вас же там покойник дожидается?

— Вот пусть и дожидается, ему не к спеху. В Волотках живым маги нужнее. — Видимо вспомнив про живых, возница повеселел и снова стал понукать конягу. Тот пошел куда бодрее, словно разделяя радость хозяина от того, что странные, встреченные на лесной тропинке то ли чаровники, то ли тати, решили завалиться к нему домой и съесть всю кашу. — В Волотках-то тоже не все ладно, господа чаровники, вы хоть одним глазом гляньте, а мы заплатим, даже не сумневайтесь.

— Расскажите о капище, — прервал мельника Рион.

— А чего о нем сказывать? — удивился Казум. — Оно далеко, мы с Волотков туды не лазим. А о погани не рассказывать надо, а давить.

— Чего ж не давите? — выпрямился чернокнижник.

— Дык не по чину нам чудища-то всякие, а как задерет какой страхолюд пастуха, дите осиротит, бабы вой на все Волотки поднимут… — Веселье сменилось грустью. — Мы уж и в Велиж писали, и в Вышград. Гонца отправляли, даже верховному смирту челобитную подавали.

— И как? Дошла челобитная? — Рион повалился обратно на сено, словно разговор стал ему неинтересен.

— Только она и дошла, — признался мельник. — Теира прислали, уж как я радовался, как на Эола уповал! Говорил, враз смирт от погани нас избавит. А вышло что?

— Что? — с интересом спросил Михей, отвлекаясь от арбалета.

— А то, — сплюнул возница. — Теир живет там, твари как шатались, так и шатаются, словно стол у них туточки накрытый, а молитвы аппетиту прибавляют. Эх…

Облачко тоже, словно сочувствуя, вздохнула.

— Значит, в Волотках знают о капище? — спросил чернокнижник, по примеру Риона заваливаясь на сено.

— А как не знать, чай, не слепые.

— Вы удивитесь, если узнаете, как часто люди теряют зрение, слух и разум, когда что-то пугает их до судорог. — Вит закрыл глаза.