Нечто чудесное

– Ты меня слышишь, Хоторн? Очнись, парень! Джордан с почти нечеловеческим усилием подчинился произнесенному шепотом приказу и медленно приподнял веки. Слепящий белый свет лился сквозь маленькие отверстия в стенах, обжигая глаза, и невыносимая боль снова бросила его в темный провал небытия.

Когда он вновь пришел в себя, была ночь. Перед глазами маячило угрюмое лицо Джорджа Моргана, еще одного пленника с «Ланкастера», которого Джордан не видел с тех пор, как обоих три месяца назад сняли с французского корабля.

– Где я? – пробормотал он, чувствуя, как сочится кровь из пересохших, потрескавшихся губ.

– В аду, – мрачно пояснил американец. – Вернее сказать, во французской тюрьме.

Джордан попытался поднять руку и обнаружил, что тяжелые цепи тянут ее вниз. Проследив взглядом за направлением цепи, Джордан увидел, что она прикреплена к ввинченному в каменную стену железному кольцу. Он продолжал недоуменно изучать оковы, не в силах уразуметь, почему Джордж Морган может свободно передвигаться. Поняв причину его недоумения, тот объяснил:

– Неужели не помнишь? Это часть твоей награды за то, что ты напал на тюремщика и сломал ему нос, не говоря уже о том, что едва не перерезал ему глотку его же кинжалом, когда тебя привели сюда.

Джордан закрыл глаза, но так и не смог ничего припомнить.

– А остальная часть? – хрипло спросил он наконец.

– Три-четыре сломанных ребра, лицо в синяках и спина, похожая на кусок сырого мяса.

– Очаровательно, – процедил Джордан. – А по какой причине они предпочли меня покалечить, но не убить?

Холодно-бесстрастный тон герцога вызвал восхищенный смех Джорджа.

– Черт возьми, вы, британские аристократы, и глазом не моргнете, даже если вас будут распинать! – И, произнеся этот сомнительный комплимент, Джордж окунул оловянную чашку в ведро с затхлой водой, выплеснул, сколько мог, плавающей на поверхности зелени и поднес чашку к окровавленным губам Джордана.

Тот попытался сделать глоток, но тут же с отвращением сплюнул. Однако Джордж снова прижал чашку ко рту беспомощного Джордана.

– Понимаю, это не лучшая мадера, к которой ты привык, и не подана в прозрачном хрустальном кубке, но если не выпьешь, то лишишь наших тюремщиков радости прикончить тебя собственными руками и они сорвут злость на мне.

Брови Джордана сошлись, но, поняв, что американец шутит, он через силу выпил немного омерзительно пахнущей жидкости.

– Вот так-то лучше. Видать, ты вечно ищешь приключений на свою голову, – усмехнулся Джордж, продолжая, однако, с озабоченным видом бинтовать грудь Джордана полосками, оторванными от собственной рубашки. – Ты мог бы избежать побоев, научи тебя твоя мамаша вежливо обращаться с двумя тюремщиками, злыми как собаки, да к тому же вооруженными до зубов.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь перетянуть тебе ребра. Кстати, французишки не убили тебя, потому что ты вроде бы козырная карта, которую они намереваются использовать на тот случай, если англичане захватят в плен одного из них, того, кто поважнее. Я своими ушами слышал, как какой-то офицер говорил это другому. Конечно, черта с два ты останешься в живых, если будешь все время оскорблять тюремщиков и пытаться грубо выкрасть их оружие. Видать, я зря тащил тебя из воды и помог добраться до того французского фрегата, который привез нас сюда.

– Я так плохо выгляжу? – спросил Джордан без особого интереса.

– Скажу по правде, еще одна стычка – и те две молодые дамы, которыми ты бредил, вряд ли останутся тебе верны.

Слабость вновь сжала тиски, стремясь затянуть Джордана в бездонную черную яму. Но Джордан сопротивлялся, предпочитая боль забытью.

– Какие две дамы?

– Тебе лучше знать. Одну зовут Элиз. Это твоя жена?

– Любовница.

– А Александра?

Джордан моргнул, пытаясь прояснить затуманенное сознание. Александра. Александра…

– Ребенок, – пробормотал он, смутно припоминая темноволосую девочку, размахивающую прутиком на манер шпаги. – Нет, – прошептал Джордан с болезненным сожалением, удивляясь, как быстро проносится перед глазами вся не такая уж долгая жизнь, пустая, потраченная на бессмысленные связи и распутство, единственным светлым пятном в которой была внезапная женитьба на впечатлительной, очаровательной девушке, с которой он делил постель всего однажды. – Моя жена.

– Неужели? – потрясение промолвил Джордж. – Жена, ребенок и любовница? Вот это да!

– Нет, – поспешно поправил его Джордан. – У меня нет детей. Жена. И несколько любовниц.

Джордж ухмыльнулся и потер заросший щетиной подбородок.

– Неужели? – почтительно продолжал он. – Несколько любовниц?

– Нет, – поправил Джордан, скрипя зубами от боли, – не одновременно.

– Где тебя держали все три месяца? Я не видел тебя с тех пор, как лягушатники привезли нас сюда.

– У меня были отдельные комнаты и заботливый уход, – язвительно произнес Джордан, имея в виду глубокое сырое подземелье, куда его бросали между пытками, едва не сводившими с ума от боли.

Его товарищ встревоженно оглядел Джордана, но постарался спросить как можно беспечнее:

– Что ты сделал лягушатникам такого, что они невзлюбили тебя куда больше, чем меня?