Нечто греховное

– По-моему, ваш товар имеет какой-то скрытый изъян, если вы готовы уменьшить его цену в сравнении с прежней, а полторы тысячи фунтов еще до начала торга.

– Вы лукавите, милорд! Я предлагаю вам честную сделку. Если помните, об этой партии сообщили мне вы, а потому вправе рассчитывать на скидку, но учтите: я уже получила несколько выгодных предложений от потенциальных покупателей и не намерена долго тянуть с ответом. Если вы будете продолжать увиливать от решения, то я вступлю с ними в переговоры.

– Согласитесь, Сарала, это весьма необычная ситуация, – помолчав, произнес осипшим голосом Шарлемань. – Надеюсь, вы не вынудите меня прибегнуть к иным мерам, чтобы вернуть себе предназначавшийся мне шелк. – Он взглянул ей в глаза и холодно добавил: – Рекомендую хорошенько подумать, прежде чем отвечать.

Сарала спокойно выдержала его взгляд и сказала, горделиво вскинув подбородок:

– Неужели вы всерьез надеетесь, что я и впредь буду смиренно терпеть ваши ухаживания, пошлые комплименты и оскорбительно низкие контрпредложения? Нет, я не стану потакать вашему нездоровому желанию позабавиться со мной таким недостойным образом, милорд!

Отнесись Шарлемань к этим ее словам серьезно, он бы немедленно прекратил торг. Однако он произнес:

– Вам известно, принцесса, чем заканчивались наши предыдущие деловые свидания. Тем не менее, вы продолжаете встречаться со мной и не торопитесь продать шелк! И это при том, что могли бы давно распорядиться им по своему усмотрению. Я верю, что к вам поступили другие предложения, поскольку вижу, что имею дело с серьезной женщиной. Вся закавыка в том, что этот товар пока еще на вашем складе. Так что не смейте обвинять меня в лукавстве и заманивании вас на рандеву под надуманным предлогом. По-моему, мы в равной степени симпатичны друг другу и получаем от наших встреч неподдельное удовольствие.

– Не слишком ли вы самоуверенны? – парировала Сарала, не привыкшая лезть в карман за ответом.

Фаэтон остановился под буковым деревом.

– Откуда вам знать, что я не обольщаю вас с тайной целью сделать более податливым и согласиться на мою цену?

Шарлемань громко расхохотался, да так, что испугал лошадь.

– А вдруг я тоже пытаюсь соблазнить вас? – отдышавшись, спросил он. – Не советую вам раскрывать свои карты, это ослабит вашу позицию.

Он спрыгнул из экипажа на землю.

– Я не нуждаюсь в ваших советах! – резко ответила Сарала.

Он вновь рассмеялся и, обойдя вокруг фаэтона, протянул Сарале руку, чтобы помочь ей выбраться из коляски. При этом он с улыбкой произнес:

– Не спешите отвергать мои добрые рекомендации, миледи! Я бы мог обучить вас кое-чему, чего вы пока еще не знаете, при всей вашей образованности.

– Надеюсь, вы не собираетесь уточнять, какие именно полезные уроки вы готовы мне преподать? – спросила она, ощущая подозрительную дрожь. – Позволю себе заметить: если вы не соблаговолите высказаться более откровенно, мы лишимся возможности выяснить, что именно вы готовы мне предложить и насколько я в этом заинтересована.

Он вздрогнул от ее многозначительного взгляда и жара, исходящего от ее руки. Внезапно где-то в камышах загоготал гусак, и Шарлемань резко обернулся на этот звук. Все утро его не покидало чувство, что за ним следят. Его нервозность усугубилась близостью Саралы. С трудом совладав с волнением, он хрипло произнес:

– Между нами, принцесса, подобное заявление может бросить тень на репутацию порядочной девушки в лондонском высшем обществе.

Ее щеки потемнели от румянца.

– Но вы же первый начали этот разговор, Шей! – сказала она, – я всего лишь подыграла вам.

– Прошу прощения, забудем об этом маленьком недоразумении.

Он обнял ее за талию одной рукой и увлек на аллею. На несколько мгновений Шарлемань погрузился в приятные воспоминания об их первой встрече в этом же парке. Но вновь поцеловать Саралу он так и не решился. Очнувшись, он убрал руку с ее талии, прокашлялся и произнес:

– Надеюсь, что за время нашего путешествия у вас разыграйся аппетит! Позвольте мне угостить вас яствами, которыми мой повар наполнил корзиночку для пикника.

И, чувствуя себя робким юношей, впервые очутившимся на свидании с особой противоположного пола, Шарлемань взял из корзины с продуктами плед и расстелил его на земле под развесистым деревом. Все, что он уже наговорил Сарале, блекло в сравнении с охватившим его чувством восторга. Любой прохожий, случайно очутившийся рядом с ними в эту минуту, с уверенностью сказал бы, что он ухаживает за своей возлюбленной. Уже одно то, что это слово пришло ему в голову, было невероятным. Он еще не называл так ни одну из женщин. Их же с Саралой отношения напоминали чудесный сон, и ему было трудно поверить, что все это происходит с ним наяву.

Сочтя все происходящее загадочным наваждением или временным умопомрачением, Шарлемань впервые отдался на волю обстоятельств, хотя прежде наперед продумывал каждый шаг. Ему страстно хотелось подольше побыть с этой восхитительной девушкой, не думая о том, что она может воспринять это как его хитрость и сделать встречные шаги, снова оставив его в дураках.