Нечто оМИФигенное

Даже в самых безумных снах я не мог представить Машу красавицей. Но сейчас она вдруг почему-то стала очень привлекательной. Может, все дело было в том счастье, которым светилось ее лицо. Из толстой простушки Маша превратилась в миловидную женщину. Даже здесь, среди пентюхов, сработало неписаное общее правило: все невесты — красавицы. В ее одеяние из белого шелка Банни или Тананда могли завернуться пять, а то и шесть раз. Платье было украшено хрусталем, жемчугом и, если меня не обманывало зрение, настоящими драгоценными камнями. Очевидно, работая в Корпорации М.И.Ф., Маша успела сколотить неплохое состояние и теперь решила потратить его вот таким образом. Шлейф платья был не менее пяти ярдов в длину, и вшитые в него сотни кристаллов переливались при ходьбе всеми цветами радуги. Кроме того, на подоле платья белым шелком были вышиты какие-то сцены. Я решил, что позже надо будет взглянуть на них поближе, чтобы узнать, какие моменты своей жизни Маша сочла достаточно важными, чтобы запечатлеть их на свадебном наряде. Она никогда не выбирала себе обувь только ради красоты, но сегодня, вопреки своим правилам, втиснулась в открытые хрустальные туфли с пятидюймовым каблуком-шпилькой. Ее оранжевые волосы были уложены свободным узлом, украшенным огромным венком из розовых и оранжевых лилий, из-под которого на плечи ниспадала белоснежная фата. Я задумался о символике белого цвета и пришел к выводу, что Маша, вполне вероятно, имеет право на белоснежное одеяние. Даже если цвет был избран только для церемонии бракосочетания, она смотрелась в нем великолепно. Опиравшаяся на руку Скива Маша походила на огромную сверкающую жемчужину.

Мой партнер, который, несмотря на возраст, частенько выглядел мальчишкой, сегодня для разнообразия имел суровый вид, весьма удачно сочетавшийся с его парадной мантией Королевского мага. Я решил, что это неплохая находка. Если Плохсекир пришел в своем лучшем мундире, то почему бы Скиву, который передавал ему невесту, не явиться в своем? Бархат цвета спелой сливы был расшит золотыми и серебряными созвездиями, магическими знаками и мистическими символами, которые при ближайшем рассмотрении оказывались не чем иным, как фразами на языках иных измерений. Мне особенно нравилась одна на языке девилов, начертанная чуть выше его колена. «Это место сдается внаем» — гласила она. Маша крепко, а может, даже судорожно держала его за руку, а Скив ей тепло улыбался.

Я смотрел, как они шествуют по проходу. Мастер и его ученица. Мне всегда было трудно решить, кто среди нас здесь мастер, а кто ученик. Скив был моим учеником, и в то же время постоянно учился чему-то у всех остальных, включая Машу, но иногда, как сейчас, например, он был настолько зрелым и взрослым, что указывал путь всем другим. И он, кстати, оказался единственным, кто удивился просьбе Маши стать ее посаженым отцом. Я вдруг ощутил, что в глазах у меня возникла какая-то подозрительная резь.

— Я вовсе не плачу, — пробормотал я, скрипя зубами. — Все это меня нисколько не трогает.

За моей спиной тем временем совершенно откровенно шмыгал носом Корреш.

Генерал двинулся им навстречу. Скив остановился и с достоинством подождал Плохсекира. Когда рандеву состоялось, жених и посаженый отец потрясли друг другу руки, после чего Скив вложил ладонь невесты в лапищу генерала. Маша поцеловала моего партнера, а тот, мгновенно залившись краской, занял кресло рядом с королевой. Не сводя друг с друга глаз, невеста и жених двинулись к алтарю и остановились перед жрицей.