Шепли просиял и открыл корзинку, достав накрытую тарелку с сыром и крекерами, а потом бутылку зинфанделя (*сорт калифорнийского вина) и два пластиковых бокала для шампанского.
Я подавила смешок, и Шепли хихикнул.
— Что? — спросил он.
— Просто…это самое милое свидание, на котором я когда — либо была.
Он налил вино.
— Это хорошо?
Я положила сыр на крекер и надкусила, кивая, и затем отпила вино, чтобы смочить горло.
— Определенно ставлю тебе пятерку за старание.
— Хорошо. Не хочу, чтобы это было настолько мило, что я окажусь во френдзоне, — сказал он, почти про себя.
Я слизнула крекер и вино со своих губ, глядя на его. Воздух между нами изменился. Он стал тяжелее…наэлектризовался. Я наклонилась к нему, и он безуспешно попытался скрыть удивление и возбуждение в своих глазах.
— Можно тебя поцеловать? — спросила я.
Его брови взметнулись вверх.
— Ты хочешь…ты хочешь поцеловать меня? — Он осмотрелся, — Прямо сейчас?
— Почему нет?
Шепли моргнул.
— Просто у меня, эм…никогда не было девушки…
— Тебе со мной неловко?
Он быстро замотал головой.
— Это определенно не то, что я сейчас чувствую.
Он накрыл ладонью мою щеку и притянул к себе, не колеблясь ни секунды. Я немедленно открыла рот, пробуя влажность внутренней стороны его губ. Его язык был мягким, теплым и имел вкус сладкой мяты.
Я промычала, и он отстранился.
— Давай, эм…я сделал сэндвичи. Тебе нравится ветчина или индейка?
Я коснулась своих губ, улыбаясь, а затем сделала невозмутимое лицо. Шепли выглядел возбужденным в самом хорошем смысле этого слова. Он протянул мне квадратик, завернутый в вощеную бумагу, и я осторожно развернула уголок, продолжая тянуть, пока не увидела белый хлеб.
— Слава богу, — сказала я, — Белый хлеб лучший!
— И не говори. Терпеть не могу цельнозерновой.
— К черту белизну и калории!
Я развернула бумагу и попробовала бережно приготовленную индейку и швейцарский сыр с чем — то, что пахло фермой, зеленью и помидорами. Я посмотрела на Шепли в ужасе.
— О боже.
Он перестал жевать и проглотил.
— Что?
— Помидоры?
Его глаза наполнились ужасом.
— Черт. У тебя аллергия? — Он лихорадочно огляделся, — У тебя есть уколы? Отвезти тебя в больницу?
Я откинулась назад, широко открыв рот и схватившись за горло.
Шепли навис надо мной, не уверенный, где до меня дотронуться или как помочь.
— Черт. Черт! Что мне делать?
Я схватила его за рубашку и притянула к себе, стараясь что — нибудь сказать. Наконец, я смогла заговорить.
— Рот — в–рот, — прошептала я.
Шепли напрягся, и затем его мышцы расслабились.
— Ты надо мной прикалываешься?
Он поднялся, а я рассмеялась.
— Иисусе, Мерик, я чуть с ума не сошел!
Мой смех утих, и я улыбнулась ему.
— Моя лучшая подруга называет меня Мерик.
Он вздохнул.
— Я точно останусь во френдзоне.
Я подняла руку над головой, накручивая длинные локоны, чувствуя холодную траву под рукой.
— Лучше предотвратить это настойчивой привлекательностью.
Он выгнул бровь.
— Я не уверен, что могу с тобой справиться.
— Не узнаешь, пока не попробуешь.
Шепли расположился на руках по обе стороны от меня, и затем наклонился, прикасаясь своими губами к моим. Я потянулась вниз, подбирая юбку, и улыбнулась, когда кромка ткани поднялась выше коленей. Его губы боролись с моими, в то время как он одним плавным движением расположился у меня между ног.
Его руки так хорошо ощущались на моей коже, а мои бедра сжимались и двигались в ответной реакции. Он просунул руку под моим коленом, подтягивая его к своему бедру.
— Святое дерьмо, — сказал он мне в губы.
Я притянула его ближе. Твердость под его молнией прижалась ко мне, и я промычала, чувствуя плотную ткань на кончиках пальцев, когда расстегивала пуговицу на его джинсах.
Когда я забралась внутрь, Шепли застыл.
— Я не взял…Я не ожидал этого. Совсем.
Свободной рукой я вынула маленький пакетик из своего лифчика без лямок.
— Вот это хочешь?
Шепли посмотрел вниз на квадратик фольги в моей руке, и выражение его лица изменилось. Он сел назад на колени, наблюдая, как я поднимаюсь на локтях.
— Дай угадаю, — сказала я, пробуя на вкус едкость своих слов. — Мы только познакомились. Я проявляю сексуальную инициативу, и принесла презерватив, так что это значит, что я шлюха, и это делает тебя совсем не заинтересованным.
Он нахмурился.
— Скажи это. Скажи, о чем думаешь, — произнесла я с вызовом. — Выкладывай как есть. Я приму это.
— Эта девушка эффектная и веселая и скорее всего самое прекрасное создание, что я когда — либо видел в жизни. Как именем господа я умудрился быть с ней в эту секунду? — Он наклонился, наполовину в замешательстве, наполовину в священном трепете. — И я не уверен, тест ли это, — Он посмотрел вниз на мои губы, — Потому что, поверь, если это так, то я хочу его сдать.
Я улыбнулась и притянула его, чтобы снова поцеловать. Он наклонил голову, охотно подаваясь вперед.
Я держала его на расстоянии, всего в дюймах от своего рта.
— Может я и спешу, но мне нравится, чтобы меня целовали медленно.
— Я могу это сделать.