Неделя приключений

Друзья разинули рты от изумления. Они не поняли ни слова, но именно поэтому незнакомец сразу же вырос в их глазах, завоевал их сердца. Кроме того, в голосе его прозвучали такие бурные раскаты звука «р», полные мужества и морской лихости, которым наверняка позавидовал бы любой боцман старого парусного флота. Уж конечно, «маменькин сынок» никогда не сумел бы с подобным мастерством передать суровую красоту непонятных, но, вероятно, очень важных слов.

— Здорово! — сказал Сёмка.

— Ничего, — сдержанно заметил Витька.

— Такие команды подаются на парусных судах, на фрегатах, корветах, на бригантинах, на клиперах, на шхунах… Вы разве не знали?

— Нет, — сознался Сёмка.

— Что ж, вы не читали «Пятнадцатилетнего капитана», «Морского волчонка», «Затерянных в океане»?..

— Нет.

— И «Таинственный остров», и «Остров сокровищ», и «Робинзона Крузо», и «Детей капитана Гранта», и «Копи царя Соломона», и «Спартака»?

— «Робинзона Крузо» читали и «Спартака» тоже…

— Я не дочитал, — сказал Витька, — толстая больно.

— Зато какая интересная! Я хочу быть таким же, как Спартак… защищать угнетённых…

Мальчик говорил и говорил, не давая друзьям вставить слова. Он рассказал, что приехал из Москвы вместе с сестрой к отцу, руководителю геологической партии, что мамы у него нет, а есть домработница тётя Даша, что будет теперь жить в этом городе на улице Большой спуск. Он указал на дом с мезонином, стоявший на противоположной стороне пустыря в ряду подобных же деревянных домов.

— Мой папа доцент… — продолжал рассказывать мальчик.

— До чего? — не понял Витька.

— Ничего не до чего, а просто доцент, значит учёный.

Сёмка почувствовал острое любопытство к новому знакомому. Отец — учёный, а сам — защитник угнетённых. До сих пор подобных мальчишек не встречалось на улице Малый спуск. Сёмка спросил:

— Кого же ты защищаешь?

— Всех слабых и угнетённых! — не задумываясь, ответил новоиспечённый Спартак.

— Да ведь ты сам не очень сильный.

— Ну и что же? Папа говорит, что главное не сила, а присутствие духа. Папа во время гражданской был разведчиком, хотя он тоже не очень сильный.

Видимо, желая окончательно рассеять сомнения ребят, мальчик показал ножичек, на рукоятке которого было гвоздём нацарапано: «Спартак — защитник угнетённых».

— Хороший ножичек, — похвалил Витька.

— Нравится? — сказал Спартак. — Так возьмите. Я вам его дарю…

Витька был совершенно сбит с толку. Дарить красивый ножик о двух лезвиях человеку, который только что налетал на тебя с кулаками, — это какое-то чудо. Главное — мальчик предлагал подарок вполне искренне. В голосе его не чувствовалось льстивой приниженности.

— Да мне не нужно, — конфузливо отказался Витька. — У меня свой есть.

— Как хотите. Будем считать, что мы познакомились.

Мальчик картинно, точно в кино, протянул Сёмке руку.

Сёмка привык в товариществе к грубоватому обращению, и столь галантный жест привёл его в замешательство.

— Мы должны пожать друг другу руки, — авторитетно заявил новый знакомый. — Так всегда делают.

Они обменялись рукопожатиями. Невдалеке от дома с мезонином на пустыре появилась девочка в белом платьице без рукавов. Иногда она нагибалась, исчезая за кустами.

— Это моя сестрёнка Лена, — сказал Спартак. — Она собирает цветы. Она их очень любит. У нас перед домом цветник, но тётя Даша там не разрешает рвать. Пойдёмте, я вас познакомлю.

Сёмка с Витькой переглянулись. У обоих не было никакого желания знакомиться с девчонкой. О чём с ней разговаривать? О цветочках, что ли? Разве она понимает, например, в морском деле? Витька хотел было сказать, что «не стоит связываться со всякой дурой с цветочками». Но тут раздался пронзительный свист из тех, что звучали в былые времена на воровских трактах. Откуда-то выскочил Ледька. Он коршуном налетел на девочку, выхватил у неё букет и разметал цветы по ветру. Лена вскрикнула, хотела бежать к дому, но Ледька преградил дорогу.

— Беги за своей тётей Дашей, — посоветовал Сёмка мальчику. — Ледька её изобьет. Его тут все боятся. Он самый сильный…

Мальчик с невозмутимым видом сунул ножик в карман, отбросил палку, поддёрнул рукава и сказал торжественно, как говорят только благородные герои в книгах:

— Я проучу этого наглеца!..

И прямо через кусты он ринулся к месту происшествия. Алый галстук перекинулся через плечо, развеваясь подобно боевому знамени. Ледька заметил противника и поджидал его со зловещей улыбкой. Он собирался начать обычную «тянучку» и даже приготовил первую фразу, которая казалась ему достаточно загадочной и, следовательно, способной заронить в душу противника зерно страха: «Ты, сосунок, знаешь, почём крапива?» Сосунок, конечно, развесив уши, скажет «нет». Тогда Ледька грозно и вместе с тем ехидно скажет: «А хошь узнать?» И резко нагнётся, как будто собирается сорвать крапивы. Тут сосунок завизжит от страха, смажет пятки — и поминай, как звали.