Неделя в декабре

Джон Вилс спустился в цюрихском аэропорту по трапу шестнадцатиместного реактивного самолета. Вилс был «частичным арендатором» этого самолета, и если он заказывал места загодя и покупал побольше билетов — скажем, для двух отправлявшихся в отпуск семей, — они обходились ему не дороже, чем стоят хорошие места на любой авиалинии. Однако на сей раз решение лететь в Цюрих он принял в последнюю минуту, а пассажиров, кроме него, набралось всего трое, и потому полет обошелся ему недешево. Что же, иногда, чтобы хорошо заработать, приходится платить. Пройдя иммиграционный контроль, он отыскал скромного вида серый автомобиль, который должен был доставить его в Пфеффикон, благоразумно безликий городок, который, возможно, и создан-то был лишь для того, чтобы люди наподобие Вилса могли заключать крупные сделки подальше от пытливых глаз.

На улицах городка лежали вдоль обочин опрятные кучки серого снега, собранного поутру муниципальными рабочими. Вилс встретился с Кираном Даффи, главой торгового отдела «Высокого уровня», в их обычном кафе, подальше от безвкусной еды и высоких цен тех ресторанов, что предназначаются для людей их пошиба. С Даффи Вилс познакомился в Нью-Йорке, где тот двадцать пять лет проработал в банке, конкурировавшем с его, Вилса, банком. Даффи был одним из немногих соперников, которых банк Вилса действительно побаивался; по словам Годли, неизвестные ему способы держать клиентов в узде можно было записать на острие колышка с поля для гольфа. Он был, несмотря на свою фамилию, евреем, и Вилс вечно придумывал для него прозвища вроде О’Шлёма, О’Цимес, а однажды, когда Даффи напортачил, обозвал О’Жидом. (В начале партнерства Вилса и Годли был один неприятный момент, когда Годли спросил, не раздражают ли Вилса — еврея, по крайней мере номинального, пусть и не религиозного, — шуточки, которые то и дело отпускают сотрудники его офиса. «Не будь таким чистоплюем, Стив, — ответил Вилс. — Большинство моих лучших друзей — антисемиты».)

В сорок девять Даффи покинул Уолл-стрит, чтобы сидеть, любуясь своими миллионами, в Коннектикуте. Вилс дал ему поскучать девять месяцев, а затем предложил возглавить свою «торговую службу»: стать человеком, не продающим, как он делал прежде, сомнительного происхождения продукты, взимая за это комиссионные, от которых у его клиентов слезы наворачивались на глаза, но самостоятельно решающим, что, когда и у кого следует покупать. Шесть недель спустя Даффи переехал в Цюрих. Жене его предстояло присоединиться к нему «в должное время», пока же он делил свой дом с двадцативосьмилетней итальянкой, с которой свел знакомство в последние свои уолл-стритские дни.

За подсушенными круассанами и крепким кофе Вилс начал обрисовывать Даффи свои соображения относительно Ассоциированного королевского банка. Рассказал он немного, но достаточно, чтобы Даффи смог прикидывать, какие позиции им необходимо занять. Даже в этом близком ему человеке, им же подобранном и превосходно показавшем себя в «Высоком уровне», Вилс видел всего лишь источник риска. Операции «Высокого уровня» приносили миллионы комиссионных брокерам и инвестиционным банкам, с которыми вел дела фонд; а это означало, что всякому хотелось бы узнать Кирана Даффи поближе и что ему непременно будут предлагать «скидки наличными» и попытаются осыпать его иными противозаконными благодеяниями. Вилс знал, что у Даффи лежат в банках миллионы, которые сделали его невосприимчивым к столь вульгарным соблазнам, — собственно, это и было одной из причин, чтобы нанять его. И все же он полагал разумным выплачивать Даффи ежегодное жалованье и бонусы акциями «Высокого уровня». Вилс доверял ему, тут и говорить было не о чем, однако — просто для пущей надежности — считал разумным покрепче привязать Даффи к себе выплатами, наверняка превышавшими любую возможную взятку. «Гарантировать совпадение наших интересов» — так называл это Вилс; «Не пасовать игроку, которому могут переломать ноги» — такую формулировку предпочитал Годли.

Вообще говоря, Вилс всегда был скуп на подробности. «По-моему, серебро вот-вот подешевеет, — мог, к примеру, сказать он Даффи, позвонив по своему оранжевому сотовому, стоя посреди отходящего от Олд-Пай-стрит проулка. — К пятнице выставь наше на продажу с пятипроцентной скидкой». А уж Даффи полагалось решать, какие рыночные инструменты использовать, хотя о том, что на зарегистрированные рынки соваться не следует, ему можно было не напоминать. Однако задуманная Вилсом комбинация с АКБ требовала личного разговора с Даффи. Им обоим следовало предпринять шаги самые неприметные и изобретательные, используя весь свой опыт и коварство. Если бы Даффи начал действовать в Лондоне или Нью-Йорке, тамошние нормативные отделы принялись бы интересоваться, не выходят ли суммы ставок за границы риска, обозначенные в официальных декларациях фонда; а в Пфеффиконе скорее всего лишь спросили бы, не желает ли он получить еще один бокал местной густой мальвазии.