Недобрые Самаритяне

Экономика, которая стоит в основании «Плана» Дефо является полной противоположностью экономике Робинзона Крузо. В «Плане» Дефо ясно продемонстрировал, что не свободный рынок, а государственная защита и субсидии развили британские суконное производство. Игнорируя сигналы рынка, на котором его страна была успешным производителем шерстяного сырья и должна была оставаться таковой, Генрих VII ввёл политику, которая целенаправленно посрамила такие представления. Совершив это, он начал процесс, который в конечном итоге превратил Британию в ведущую промышленную страну. Экономическому развитию требуются такие люди, как Генрих VII, которые творят новое будущее, а не такие как Робинзон Крузо, которые живут сегодняшним днём. Так что, двойная жизнь была у Дефо не только как у шпиона, но и как у экономиста – сам того не зная, в своей прозе он создал персонаж для экономики свободного рынка, хотя в своём собственном экономическом анализе он ясно показал пределы свободного рынка и свободной торговли.

Британия бросает вызов миру

Как я уже говорил, Дефо начинал шпионом в пользу правительства тори, а закончил шпионом в пользу правительства вигов Роберта Уолпола (Robert Walpole). Уолпол широко известен как первый британский Премьер-министр, хотя его современники его так не называли.[52]

Уолпол был известен своею продажностью, говорят, что он «сделал коррупцию обыкновением». Он ловко жонглировал денежной оплатой аристократических титулов, правительственных постов, различными льготами и привилегиями, чтобы укреплять свою властную базу, которая позволила ему оставаться Премьер-министром в течении ошеломляющего срока – 21 год, с 1721 по 1742 годы. Его политическая ловкость была увековечена Джонатаном Свифтом (Jonathan Swift) в романе «Путешествия Гулливера» в образе персонажа Флимнапа. Флимнап – это Премьер-министр империи лилипутов и чемпион в Танце на Канате, своеобразном методе, коим отбирались держатели высших постов в Лилипутии.[53]

И при этом Уолпол был весьма сведущим экономическим управленцем. Будучи в своё время Канцлером казначейства, он усилил кредитоспособность своего правительства, создав фонд, предназначенный для погашения долгов (sinking fund). Его сделали Премьер-министром в 1721 году, потому что посчитали, что только он один в состоянии справиться с хаосом в финансах, оставшимся после злополучной пирамиды «Компании Южных морей» («The South Sea Company»).[54]

Став Премьер-министром Уолпол начал реформу, которая радикальным образом сместила фокус британской промышленной и торговой политики. До Уолпола главными целями британской политики, обобщённо говоря, были, во-первых, захват и расширение торговли, посредством колонизации и «Закона о мореплавании» (Navigation Act), который требовал чтобы вся торговля с Британией обслуживалась британскими судами и, во-вторых, на создание дохода государству. Поддержка суконного производства была наиважнейшим исключением, но даже и оно частично мотивировалось желанием увеличить доход государства. В противоположность этому, политика введённая Уолполом после 1721 года, была сознательно направлена на поддержку обрабатывающей промышленности. Представляя новый закон, Уолпол, устами Короля обращавшегося к парламенту, заявил: «очевидно, что ничто так не способствует повышению общественного благосостояния, как вывоз произведённых товаров и ввоз иностранного сырья».[55]

Законодательство Уолпола 1721 года, по существу, было направлено на защиту британских отраслей обрабатывающей промышленности от иностранной конкуренции, субсидирование их и поощрение их экспортировать.[56] Таможенные тарифы на иностранную промышленную продукцию были значительно повышены, в то время как тарифы на импортное сырьё, применяемое в промышленности, были снижены или отменены вовсе. Экспорт промышленной продукции поощрялся целой серией мер, включавшей в себя и экспортные субсидии.[57] Наконец, было введено административное регулирование, имеющее целью контроль качества промышленной продукции, в особенности текстильной продукции, чтобы неразборчивые производители не могли повредить репутации британских товаров на иностранных рынках.[58]

Все эти политические меры поразительно напоминают меры, с таким успехом применявшиеся после Второй мировой войны странами «экономического чуда» Восточной Азии, такими как Япония, Корея и Тайвань. Меры, про которые многие полагают, как и я раньше считал, что их придумали японские законодатели в 1950-е годы, и которые включали в себя «возвратную пошлину на компоненты при экспорте промышленной продукции»[59] и «установление государственного стандарта качества экспортной продукции»[60] - вообще-то были давним британским изобретением.[61]