Недолго музыка играла

— Ну хорошо, — после некоторого раздумья ответил Котов.

— В таком случае пока, — сказала Лариса и отключила связь.

— Зачем вам встреча с Никитиным? — тут же спросил Калягин.

— Я хочу послушать все стороны, задействованные в этом деле.

— Он ничего определенного не скажет.

— Порой важными бывают и детали, — возразила Лариса, направляя машину к первой городской больнице, в которой после нападения лежал Александр Иванович Маточкин.

* * *

В отделении хирургии Ларису и Калягина встретил бородатый врач, который весьма словоохотливо объяснил им, что жизни и здоровью финансового директора «Правого дела» ничто не угрожает. Да, придется наложить около десяти швов, возможно, обнаружится сотрясение мозга средней степени, но не более того.

Калягин выслушал сообщение врача, стоя в позе Наполеона, скрестив руки на груди, и остался весьма доволен услышанным.

— Можно ли сейчас с ним побеседовать? — осведомился он.

— Почему бы и нет? — подумав, ответил бородач и сделал приглашающий жест в сторону палаты. Калягин с Ларисой прошли внутрь и увидели Маточкина, который лежал на дальней койке у окна с перебинтованной головой.

— Александр Иванович, вы можете разговаривать? — спросил Калягин.

— А почему же не могу? — оптимистично откликнулся Маточкин. — Меня же только по голове ударили, а не язык отрезали.

Калягин чуть улыбнулся, отдавая должное коллеге, который, находясь на больничной койке, не потерял способности шутить.

— Как все произошло? — спросил он.

— А как у нас все происходит? — ответил риторическим вопросом Маточкин. — Шел, ударили, упал, очнулся, «Скорая», больница… Вот и вся цепочка.

— То есть вас ударил неизвестный?

— Конечно, неизвестный, — невозмутимо согласился Маточкин. — Я его не видел, потому что он ударил меня сзади. Вернее, как бы сбоку, из-за кустов.

— Никаких примет, следовательно, вы не запомнили.

Финансовый директор покачал головой.

— Нет, не запомнил. Хотя… — он наморщил лоб.

— Что «хотя»? — нетерпеливо спросил Калягин.

— На нем, по-видимому, был черный пиджак — я, когда падал, краем глаза смог разглядеть. И он был в темных очках. Лицо мне тоже показалось каким-то черным…

— Я прошу прощения — это что, был негр? — удивленно спросил Калягин.

— Нет, это такое, Илья Валентинович, субъективное ощущение. Лицо его было скорее смуглым, а может быть, просто борода была. Не могу сказать точно.

— Да, негусто, — вздохнул Калягин и повернулся к Ларисе, как бы ища у нее поддержки.

— Негусто, — согласилась та.

— Потом… — еще раз наморщил лоб Маточкин. — Не знаю, насколько это может вообще пригодиться, но, по-моему, перед ударом этот человек кашлянул. Это я помню хорошо, потому что я не ожидал услышать кашель со стороны кустов. Я даже собрался обернуться, но в следующий момент он меня ударил.

— Вы не помните, он был высокий? — задала вопрос Лариса.

— По сравнению со мной многие кажутся высокими, — улыбнулся Маточкин. — Наверное, выше меня. Но… Особо крепким он мне не показался — по крайней мере по силуэту.

— Значит, среднего или высокого роста, с темным лицом, худощавого телосложения, — подытожил Калягин.

Он вздохнул и, скрестив руки на груди, подошел к окну.

— Александр Иванович, меня пытался похитить Школьников, — сказал он после некоторой паузы.

— Похитить? — удивился Маточкин.

— Да, примерно через час после того, как на вас напали. Его люди отвезли меня в офис.

— А там?

— Там он предлагал, причем в очень настойчивой и безапелляционной форме, сотрудничество с ним. Естественно, на выгодных для него условиях — мы печатаем нужные ему материалы, и он становится губернатором.

— Че-го? — Маточкин обнажил свои золотые зубы и зашелся в истерическом смехе.

— Да, Александр Иванович, не больше и не меньше! — подтвердил Калягин. — Намекал мне на какие-то свои связи в Москве. К тому же из его намеков я понял, что он вполне может быть причастен к тому, что случилось с вами. У него же на вас свой зуб.

— Да, тот судебный процесс ему влетел в копеечку, — согласился финансовый директор, вспоминая события несколькогодичной давности, когда «Правое дело» выиграло процесс у Школьникова, содрав с него за нанесенные публичные оскорбления Маточкину двадцать тысяч рублей.

— Но это, безусловно, недоказуемо. Если, конечно, милиция никого не найдет.

— А она не найдет, — скептически скривился Маточкин. — Во-первых, потому что это никому не надо. А во-вторых, вообще очень сложно найти напавшего на меня человека — я его и опознать-то не смогу.

— Да… — только и смог протянуть Калягин и посмотрел на часы. — Что ж, — вздохнул он, — время уже позднее, пора нам домой. Вы, Александр Иванович, выздоравливайте, врачи сказали, что с вами ничего страшного не произошло. Ждем вашего выхода на работу.

— Ждите, — коротко ответил Маточкин. — И я вернусь, — добавил он, когда Калягин вместе с Ларисой уже собирались покинуть палату.

Главный редактор на секунду остановился, о чем-то подумал, потом решительно открыл дверь и вышел.