Недоразумение (СИ)

— У меня все с собой. Я позже. Надо кое-что проверить.

— Ладно, не буду мешать — он собрался уйти, но услышал:

— У вас красивая рубашка, Андрей. Очень вам идет. — Оторвала взгляд от записей и, больше глядя на рубашку, чем на него самого, добавила:

— Знаете, это прямо ваш цвет. Вам идет фиолетовый.

Смотрела серьезно, по-деловому, так как если бы занималась подбором одежды в каком-нибудь доме мод. — Можно я вас сфотографирую? — Достала мобильный. Во взгляде повис вопрос.

— Зачем? — Андрей удивился.

— Покажу своему молодому человеку. А то я ему хочу рубашку такого же цвета купить, а он отказывается. Говорит, что такие носят только. Ну, понимаете кто, да? Покажу, что вот, смотри, не только.

Андрей рассмеялся над её словами, а она в ответ улыбнулась, показав белоснежные ровные зубки.

— Вас зовут?

— Ирина.

— А откуда вы знаете, что я Андрей? Мы вроде бы не знакомились.

— Слышала, как вас называли в офисе и запомнила. У меня хорошая память.

Они сидели и молча смотрели друг на друга. Возникла неловкая пауза.

— Изюм! — произнесла Ирина, глядя в глаза Андрею.

— Что за изюм?

— Это присказка у меня такая. Мне просто нравится изюм.

Так Андрей впервые увидел, какие у неё необычайно широкие черные зрачки. Позднее где-то прочитал, что широкие зрачки у человека означают симпатию, ему интересен объект, на который направлено его внимание.

Воспоминание о первой встрече и знакомстве развеяло недавний приступ ревности. Появилось приятное, согревающее душу чувство, что всё будет как никогда хорошо. За окнами автомобиля ветерок лениво тормошил осеннюю листву и острые кончики розового платка на плечах Ирины. Андрей наблюдал, как она, с серьёзным видом осторожного пешехода, пересекла улицу и прямиком направилась в сторону автомобиля. В салоне пахнуло летом — легким ароматом духов, что он подарил ей когда-то на День рождения.

— Ну что, поехали куда-нибудь, поужинаем?

— Поехали, но сначала я должна тебе кое-что сказать.

— Хорошо. — Андрей нажал на педаль. Автомобиль тронулся с места и плавно вписался в общий поток. Она молчала, а он не торопил, ждал; ждал и думал вслух:

— Может, опять в «Евразию»? Тебе там, вроде, понравилось в прошлый раз. Или в «Токио-Сити»? Там тоже не плохо. Во всяком случае, быстрее обслуживание. Ты голодная? Я бы от кофе сейчас не отказался. — Взглянув на подругу, Андрей отметил её серьезный, даже немного суровый, взгляд, чуть сдвинутые к переносице брови, и с лёгкой улыбкой он тоже невольно нахмурился. — Как день? Устала?

— Нет. Нормально.

Капли дождя упали на лобовое стекло. Их становилось больше, и первый десант смахнули дворники. Небо покрыла серая пелена.

— Тебе уже говорили сегодня, что ты очаровательна? — Андрей попытался завязать разговор, пробиться сквозь растущее напряжение. Она наклонила голову. Мелькнула улыбка и тут же пропала. Короткий взгляд и снова молчаливое, сосредоточенное внимание на дорогу. Как будто машину ведут двое.

— Андрей, я хочу сказать… — Слова звучали тихо и монотонно, как очередь из автомата с глушителем. — Хочу сказать, что больше ничего к тебе не чувствую.

— В смысле?

— В том смысле, что тут больше ничего нет. — Тонкий пальчик с красивым ноготком указал на середину груди.

Андрей вцепился в руль. В голове зазвенело, возникло состояние, похожее на нокдаун, и пока Андрей пытался прийти в себя, Ирина продолжала:

— Я в первую очередь очень ценю, что мы искренни и честны друг с другом. Это основа доверия в любых отношениях, тем более в близких. Что очень важно для меня. Поэтому, я уверена, ты поймешь. Не знаю, как получилось, но я, действительно, больше не испытываю к тебе никаких чувств. Словно образовалась какая-то дыра внутри, и всё — я не знаю, чего ещё тут говорить.

— Как? То есть вы, ты хочешь сказать, что… — Он споткнулся на половине фразы. Разве такое возможно? Ещё вчера она шептала «люблю, люблю, люблю…». Вчера он чувствовал кожей её дыхание, касание губ, ладоней, а сегодня… Что это? Помутнение, шутка такая? Андрей сглотнул. Пересохло в горле. Попробовал улыбнуться. Едва получилось промямлить:

— Там пропали чувства? Только сейчас? Совсем? — Он внутренне как-то сжался, смеялся, и вся его жизнь показалась в одно мгновение брошенным на тротуар, под дождь, тетрадным листом. В груди заныло.

— Я понимаю, как тебе, наверное, сейчас больно это слушать. Но если я буду делать вид, что всё хорошо, тебе самому было бы не приятно осознавать, что другой человек претворяется и ничего не чувствует больше. Понимаешь, о чём я? Я к тебе хорошо отношусь, поэтому честно призналась. Может, это временное моё такое помешательство. Я не знаю, сколько оно продлиться, может, это моё «ку-ку», но вот, что стало по факту. И наверное, нам лучше временно не встречаться. — Последние слова она говорила отрывисто, казалось, обдумывая слова, словно уже давно готовилась и теперь читала свой монолог. В голове Андрейа начинала расти, увеличиваться психо-эмоциональная гематома. Завладев всем его умом, она практически вытеснила всю логику и способность мыслить. Он на мгновение превратился в биоробота, ведущего автомобиль.