Недосказанное

Еще дважды на крепких подставах

Своё крупное тело держал.

Мы — тихонько за ним по травам:

Снимки сделать сам бог разрешал!

Аист в небе летит — диво дивное.

Крылья — белые опахала,

А головка и ножки длинные –

То струна огневого закала.

Улетал из деревни над лугом

В наливающийся закат.

Кто-то позже увидел: с подругой

На стогу ночевал наш собрат.

Эх! Колесо бы подвесить с ветками

Для гнезда на ближайшем столбе.

Аистиное счастье светлое

Отразилось бы в нашей судьбе…

Совы

Вечер заявляет о себе

Холодком, безветрием, покоем.

Солнце вняло наконец мольбе

Всех увядших, истомленных зноем.

В тишине, от зорьки золотой,

Лес, взращенный нами, отдыхает.

Елей, сосен, лиственниц настой

Хвойным ароматом удивляет.

Не шелохнется листва дубов,

Не лепечут травы и березы –

Раздается первый голос сов.

Это плач? А может, смех сквозь слезы?

Вот уж отклик слышится в саду

У соседа одного, другого.

Лишь стемнеет, совы череду

Перелетов затевают снова.

Я на писк иду, стою и жду.

Совушка замолкла. Углядела?

Да, меня! Быть долго на виду

Не пристало ей. И полетела!

Так бесшумно, плавно, не спеша

Пролетает, будто в сновиденье

Чудо-птица белая. Душа

Ловит каждое ее движенье.

…Ночь. Для сов пора большой охоты.

Вышла к ним. Рукой подать — свистит.

Вижу ясно столбик на воротах.

Отдыхает? Мышку сторожит?

Днем мы совушек однажды находили

На развилке старого куста,

На стволе сосны, защитой были

Сучья и скворечник — неспроста!

Прилетайте, совушки, опять:

Вся для вас лесная благодать!

Дневник наблюдателя

Июнь, июль

На крыльце у самой кровли

темный уголок.

Столб надежный поневоле

ласточек привлек.

Выводок птенцов шумливых

где-то там, в гнезде.

Пара носится ретиво

с думой о еде.

24 июля

Пять комочков на ограде

ровненько сидят.

Папа с мамой долга ради

потчует ребят.

Продолжается кормежка.

Что у них — пикник?

Первый вылет! За порожком

новый мир возник.

Где-то заночует нынче

эта детвора?

Вечер. Гомонят привычно

в гнездышке. Ура!

25 июля

Утро доброе, соседи!

Странно: два птенца

на сегодняшнем обеде.

Где ж три молодца?

Понимаю: ловят сами

в небе комаров.

Ну, а двое снова к маме,

на ее улов?

Это те, кого теснили

братья в глубь гнезда.

В птичьем царстве те же были:

сжался — опоздал.

Трудный день. Семья довольна.

В уголке крыльца

писк такой, что уху больно:

радость без конца!

26 июля

А поутру опустело

гнездышко совсем.

Завершилось жизни дело.

Домик глух и нем.

Даже я осиротела.

Грустно на душе.

Что ж, летун, крутись умело

в новом вираже!

Такие они, овечки!

Потянул я носом:

странный запашок

залетел без спросу.

Может вызвать шок!

Дальше шелест слышу,

трутся об ограду.

Гурт овечек вышел.

Прогуляться надо

около деревни,

травки пощипать

и обычай древний

свято соблюдать:

врозь не разбредаться!

Кто учил тех братцев?

Как-то по дорожке

шел я, не оглох:

сзади топот, ножки

скачут как горох.

Обернулся, а за мной

старые знакомцы

ровной замерли дугой –

прямо полусолнце!

Все в шеренгу по одной,

мордочки — вперед.

Явно взводик шерстяной

приказанья ждет.

Честь отдать им за эскорт?

Шаг назад ступил –

следом взвод (ну, первый сорт!)

двинулся — застыл.

Твердой маршальской рукой

я послал приказ.

Овцы поняли: отбой

и — домой в запас.

Я давно уж замечал:

важен для овец

командир, кумир, овчар,

словом, царь-отец.

Маслята

Летом землю орошали

Частые дожди.

От травы спасешь едва ли,

Так коси, не жди!

А покосишь, вся усадьба

Что ковёр большой.

По нему весь день гулял бы,

Отдыхал душой.

Утром ранним золотистым,

Лишь покинет сон,

Из терраски теплой быстро

Выбегаю вон.

И бросаюсь я не в воду –

В зябкий холодок.

По росе, как бы по броду,

Медленный ходок.

Но по кошеным полянкам

Ты легко идешь,

Леса тайную изнанку

Вмиг распознаёшь.

Так и есть! В местах укромных

(знаем их давно)

Россыпь пуговичек скромных

Разглядеть дано.

Это рыжие маслята,

Лиственниц друзья.

Через пару дней, ребята,

Их узнать нельзя.

То румяные лепешки

Средь зелень-травы,

Прямо просятся в лукошки,

И они правы.

А пока грибочки в прятки

Вздумали играть,

На траву ступай с оглядкой,

Чтоб не потоптать.

Вся полянка как в веснушках,

Аж за гамаком.

Осмотрю еще горушку

За большим кустом.

…Как люблю их видеть здесь,

В утренней росе.

Они шлют нам тихо весть

О земной красе.

Новый Бонифаций

Ровные горошины –

эти дни на даче.

Рай мой огороженный,

не с кем посудачить.

Наконец-то и родня

вздумала приехать.

Борщ душистый все три дня

будет им утехой.

Подъезжают. Ворота

раскрываю шире.

Из машины — суета! –

гости. Три? Четыре!

Гость четвертый — славный пес

по прозванью Боня.

Лучше — песик, не дорос

и до кошки Сони.

Но — хозяин, мужичок!

Важная персона!

Белый с пятнами бочок

катит вдоль газона.

Все хозяйство обежал

следопыт дотошный:

шишку в челюстях зажал,

муху укокошил.

Правда, вся у Бони прыть

при одном условии:

госпоже любимой быть

в двух шагах, не более.

Вечер. Нас обнял диван –

пес урчит и скачет,

то игрушку дарит вам,

то притащит мячик.

Просит: будь моим дружком,

а в глазах кураж,

лает, крутится волчком.

Все, малыш, шабаш!

Утром резво встретит нас

Новый Бонифаций.

Вот он, цирк! Хоть без прикрас.

Улыбайтесь, братцы!

Кто нам радостью живой

дни пронзил насквозь?

Друг с ушастой головой,

самый милый гость.

До новых встреч!

Школьных вёсен цветенье,