Недоступная девственница

— До сих пор не знаю. Как только я приготовился сделать надрез, в глазах у меня потемнело, и я грохнулся в обморок. Очнулся на больничной койке, грудь перебинтована. Оказывается, я свалился прямо на скальпель и пропорол себе бок. Помню, как старый Мерридью сказал: «Еще дюйм вправо, Джайлз, и тысячи будущих больных были бы избавлены от ужасов вашего врачевания». Он, конечно, шутил.

Джайлз повернулся к Фрейзеру.

— А чем занимаетесь вы, старина? Если это, конечно, не слишком бестактный вопрос.

— Я государственный служащий.

— Правда? Как интересно!

— Безумно интересно. Особенно наша новая система сравнения показателей экспорта и импорта. С ума сойти, до чего захватывающая вещь.

Фрейзер склонил голову, словно благоговея при одной лишь мысли о новой системе.

— Что ж, здорово. Я не очень разбираюсь в таких вещах, — честно признался Джайлз, — но, может, вы попытаетесь объяснить мне эту новую систему?

Фрейзер замер и тупо уставился перед собой. Его обычно острый ум вдруг спасовал: так наивно и буквально воспринял Джайлз его слова.

Модести посмотрела на часы:

— Джайлз, ты не опоздаешь на дежурство?

— Что? О Боже! Мне уже пора лететь изо всех сил, — воскликнул Джайлз и встал. — Прошу простить меня. Спасибо, Уилли. Пока, мистер Фрейзер. Рад был с вами познакомиться. Модести, дорогая, если не будет ничего экстренного, вернусь примерно в пять утра.

Джайлз дотронулся до плеча Модести, улыбнулся и, размахивая руками во все стороны, направился к выходу.

Все молча посмотрели ему вслед. В какой-то момент левая рука Джайлза угрожающе приблизилась к тележке со сладостями, и Модести в ужасе поджала ноги, но все закончилось благополучно.

Уилли наклонился к Фрейзеру.

— Я недавно был с ним в «Долли», так он зацепился запонкой за волосы одной дамы. Оказалось, это парик. Я минут десять прятался в туалете.

— Куда он так помчался? — спросил Фрейзер.

— Его приняли дежурным врачом в частную клинику, — сказала Модести, — приняли на месяц, но сколько они смогут его там выдержать — не знаю. Единственное достоинство Джайлза как медика — он все же облегчает страдания своим больным.

— Вероятно, он пробуждает в них интерес к жизни — они лежат и гадают: что этот парень опрокинет в следующую минуту. Как я понимаю, он сейчас живет у тебя?

— Да, — ответила Модести, подозвала официанта и заказала кофе.

— Вероятно, я покажусь тебе бестактным, если спрошу: что ты в нем нашла? — задумчиво произнес Фрейзер.

— Даже очень бестактным. Но я не буду обращать внимания, поскольку сама задавала себе этот вопрос. Ответ прост: он очень милый человек.

Фрейзер хмыкнул.

— Милый человек… — медленно повторил он ее последние слова. — Ты не могла бы пояснить?

— Оставь его в покое, Джек, давай лучше поговорим о деле. Ты же понимаешь, раз мы пригласили тебя в такой дорогой ресторан, значит, нам что-то от тебя надо.

— А именно?

— Совет, намек. Какой подарок выбрать сэру Джеральду на его юбилей?

— О Господи! — Фрейзер с удивлением посмотрел на Модести. — Зря вы, ребята, так потратились. Тонкие намеки относительно приятных подарков — это не по моей части. Я даже не знал, что у Тарранта скоро день рождения.

— На следующей неделе. Если не ошибаюсь, он уже вернется из Штатов?

— Должен быть во вторник.

— Как раз. О чем только мы ни думали: клюшка для гольфа, спиннинг, картина, какой-нибудь антиквариат… Но все это не очень оригинально. Так что тебе придется принять в этом участие. В конце концов, он твой шеф, и ты должен знать его вкусы.

— А какого черта ты вообще решила сделать ему подарок? Чем он тебя так облагодетельствовал? Соблазнил такой работой, что всякий раз не знаешь, останешься жива или нет? Ты считала, сколько на тебе шрамов, которые можно было бы считать его визитными карточками?

— Со стороны может показаться, что ты ненавидишь старину Тарранта. А на самом деле дашь за него руку отрезать.

— Чушь. Просто так вышло, что он мой шеф.

— Да если бы его попытались отправить на пенсию, ты бы спятил от ярости!

Фрейзер опустил голову, в его глазах появилась горечь.

— Вы затронули очень деликатный вопрос, — медленно произнес он. — Я кое-что расскажу вам о Тарранте, хотя мне не следовало бы этого делать…

Он поднял глаза и внезапно замолчал: взгляд Модести Блейз был направлен куда-то в сторону.

— Уилли… — негромко позвала она.

В интонации Модести было нечто такое, от чего нервы Фрейзера напряглись. В расслабленной позе Уилли Гарвина, непринужденно откинувшегося на своем стуле, не произошло перемен, но взгляд его переместился в том направлении, куда смотрела Модести, и он слегка отодвинул стул.

Повернув голову, Фрейзер увидел троих мужчин, поднявшихся из-за столика в глубине ресторана, и мысленно выругался, изобразив при этом на своем лице улыбку.

Брюнель! А двое других — помощники Брюнеля, его телохранители и, когда в этом возникает необходимость, — исполнители приговоров.