Недотрога в Академии или никогда не влюбляйтесь в ректора! (СИ)

Мамочки… А я ведь действительно даже про ужин забыла. Может быть, медитация все-таки не была совсем никудышной? И пусть я не увидела своего источника, но помню же, что если времени не замечаешь, то есть от медитации толк. Или будет.

Хорошо бы.

— Ой, Тарика! Спасибо большое, — я растерянно взяла протянутый пакет.

— Проходи, — посторонилась.

Тарика быстро заскочила в комнату, сразу все рассмотрела и неожиданно завизжала, тыча пальцем в храпящего Жемчужину:

— А-а-а! Кто это у тебя?

Я улыбнулась:

— Котик мой, Жемчужинка. Ты же его видела, чего орешь-то?

Тарика закрыла рот ладонью и недоверчиво спросила:

— Это КОТИК?

— Да котик, котик. Не бойся. Просто он очень сильно вырос. И растет не по дням, а по часам, — вздохнула я.

Жемчужинка дрыгнул задней лапой и приоткрыл один глаз.

Заметил Тарику и открыл другой. Унюхал пирожки и вскочил на все четыре лапы.

Нет, я была не права. Он еще подрос. Жемчужина на ошейнике вспыхнула в свете магического светильника.

Вот как так получается, интересно? Котик растет, а ошейник расширяется, подстраивается под новые объемы, выходит?

Да, сильна леди Амория. Вот бы мне такую силу, давно бы источник свой увидела и разрабатывать принялась!

Жемчужинка вальяжно подошел к Тарике и сунул нос в ее пустые руки.

Тарика замерла и беспомощно уставилась на меня.

— Он меня не сожрет, Жемчужинка твой?

— Пирожки он точно сожрет, если дотянется, — сердито сказала я и убрала пакет подальше.

Жемчужинка посмотрел на стол и обиженно мяукнул.

— Тебе нельзя, Жемчужинка! Смотри, скоро в дверь не пролезешь, — выговорила я коту, хоть самой жалко было на него смотреть.

До чего дошел котик. Раньше он на пирожки бы никогда не посмотрел. Ему и крыс всегда хватало. А тут…

— Это точно, — Тарика успокоилась, — если он будет такими темпами расти, то его на конюшню отправят. Ну, или в виварий.

При слове «виварий» шерсть у Жемчужинки поднялась.

— Не бойся, маленький. Никому я тебя не отдам, — я схватила кота в охапку, а мои руки едва сошлись у него на спине.

— А у тебя нет чайника, что ли? — девушка посмотрела на почти пустые полки.

— Нет, — развела я руками. — А у тебя есть?

— Конечно, — подмигнула Тарика. — Не зря же я на кухне помогаю. Сейчас принесу, и мы с тобой попьем свеженького взвара с сушеной клюквой и земляничным листом.

Жемчужинка проводил гостью скорбным взглядом и с явным вздохом отправился на свое место.

Я с наслаждением поглощала пирожки. Их оказалось целых четыре штуки. Два с творогом и изюмом, один с картофелем и грибами, а другой с мясом. Жемчужинка лежал спокойно только до тех пор, пока я не откусила кусочек от пирожка с мясом.

Тут душа его не выдержала, и котик быстрее ветра оказался рядом, выхватив пирожок из моих рук.

— Что ты творишь, Жемчужинка! — вскрикнула я, а котик, не обращая на меня ровно никакого внимания, утащил добычу к себе.

— Довели животное до чего, — прихлебывая душистый напиток, сказала сердобольная Тарика.

Я вот не была такой сердобольной и погрозила коту кулаком.

— Ой, я же шла тебе ту историю рассказать, про ректора! — вспомнила вдруг Тарика.

— Сейчас, только допью, — она сделала последний глоток. Глаза ее заблестели, и девушка начала свой рассказ. Я сидела и слушала как завороженная. Рассказ оказался совсем коротким.

— И вот эта девушка, Прияна-то, — Тарика покосилась на меня, — она, кстати, тоже леди была, вынуждена была отправиться назад, в свое герцогство.

История, рассказанная Тарикой, была довольно неприятной, даже грязной.

Но неужели лорд Бронский действительно мог так поступить с влюбленной в него девушкой? Совратить, обесчестить, зато поставить высший балл и отправить восвояси?

Глава 28

После такого рассказа заснуть было сложно. Я вертелась, крутилась, а сон никак не шел. В конце концов я разозлилась и просто приказала себе: — Спи, Лилиана!

Нет тебе никакого дела до ректора, и чего у него там было с этой Прияной.

Мне резерв надо наращивать, вот и все. И зря говорят, что злость плохой советчик.

А мне вот очень злость помогла, потому что я еще немного поворочалась с бока на бок и заснула.

Проснулась резко и села, хватая ртом воздух, отталкивая чужие, противные руки.

Руки⁈ Какие руки…

Я открыла глаза и с облегчением откинулась на подушки.

Уфф…

Так это был сон?

Мамочки…

И не руки это вовсе, а разбросанные по постели учебники и закатившаяся ручка, которая колола мне спину.

Но какой сон, вот будто наяву все. Лорд Стасий, в одной нательной рубахе, обтягивающей его обширное пузо, наклонился надо мной и, масляно улыбаясь, схватил меня за талию.

Фуу!

Я вытерла пот со лба и поскорее сняла насквозь мокрую ночнушку.

Приснится же такая гадость!

Вот почему, когда вчера Тарика рассказала эту сплетню про лорда Бронского, приснился мне вовсе не он?

Это бы я еще поняла, как-то логичней, что ли. Но чтобы мерзкий старикашка Стасий?

Фу и еще раз фу!

Нет, в душ скорее и вон все из головы.

За окном ведь уже посветлело. Значит, скоро подъем.

На завтрак шла с тяжелой головой и совсем не слушала, что болтала Тарика.

А после занятий вдруг решила — надо пойти к лорду Бронскому.