Нефертити и фараон. Красавица и чудовище

С рассветом Кийе сделала вид, что спит, но из-под руки сквозь полусомкнутые ресницы наблюдала за фараоном. Она схитрила, поняв, что пер-аа собирается вставать, словно во сне забормотала и повернулась так, чтобы крупный зад выпятился в его сторону, и даже приглашающее чуть раздвинула ноги. Все было рассчитано верно, вид сонной и такой аппетитной наложницы снова возбудил фараона, и тот задержался, приникнув к ее телу сзади. Кийе стонала так, словно это было самое большое блаженство в ее жизни!

Сделав свое дело и основательно потискав женщину, Эхнатон все же поднялся с ложа, а Кийе осталась лежать, вольно раскинувшись. Пусть видит, что есть прелести и получше его тощей Нефертити! Тот некоторое время постоял, разглядывая наложницу. Видно, пышные стати красотки понравились и при свете дня тоже, довольно хмыкнул и вышел из комнаты.

Кийе с трудом сдержалась, чтобы не крикнуть от радости! Она ничуть не сомневалась, что если не этой же ночью, то в ближайшие снова увидит фараона у себя.

Так и произошло, Эхнатону понравилась пышнотелая красавица, не дававшая ему покоя ни минуты. Пер-аа зачастил в гарем. Он заставал красотку в постели, горячую и готовую к страстным объятиям на всю ночь. Никто не знал, что Кийе применяет возбуждающие запахи, чему ее научила Гаилуппа, а в пиво, которое всегда у постели для освежения, тоже добавлен порошок, способствующий возбуждению. По утрам фараон с трудом поднимался с постели, весь день он хотел спать и мечтал снова оказаться в объятиях наложницы. Кийе прочно заняла место на его ложе, вернее, заполучила на свое. Теперь нужно было сделать следующий шаг – самой попасть на ложе фараона, чтобы потом стать женой, а не наложницей.

Конечно, о походах пер-аа в гарем к наложнице по имени Кийе доложили Нефертити, но что та могла поделать, большой живот мешал не только заниматься с мужем любовью, но и вообще двигаться!

Эхнатон не просто отрицает других богов, он запрещает даже думать о молении богине Хатхор, помогающей роженицам. А у Неф все мрачнее на душе. Каждые следующие роды проходят тяжелее предыдущих, все сильнее обвисает живот… Царица перестала носить прозрачные платья, старается укутать свой живот в складки тонкой ткани. Женщину, родившую пятерых детей, почитают, но если все пять – дочери, то даже царице смотрят вслед с сочувствием.

Нефертити плачет ночами, она устала носить детей в животе, устала рожать год за годом, устала ходить после этого с перетянутой грудью, чтобы та не наполнялась молоком, от всего устала. Царица радуется каждому мигу, проведенному с девочками, но с болью замечает, что Эхнатон радуется вместе с ней все реже. Нет, пер-аа очень любит девочек, но старших куда больше, чем самых маленьких, это заметно.

Может, потому, что их мать уже не способна блистать своей точеной фигуркой, как было раньше? Пер-аа все реже берет девочек с собой на разные праздники, оставляя дома с матерью. И все чаще ходит в гарем…

Нефертити не может на это жаловаться, у нее то и дело живот. Но как же обидно! Наверное, она виновата перед Атоном, потому Всемогущий не дает ей сына. У царицы болит сердце, она плачет ночами на ложе в одиночестве, но днем старается не подавать вида, как ей плохо и тоскливо. Нефертити все еще очень красива, хотя все прекрасно видят, как она похудела, и понимают, что через несколько лет от былой красоты останется одно воспоминание. Больше всего ее беспокоят постоянные болезни царевны Макетатон, отсутствие сыновей и то, что пер-аа постепенно охладевает к своей постоянно беременной Прекрасной…

И все же когда пер-аа появляется, Неф по-прежнему встречает его улыбкой, лаской, никогда не упрекает за невнимание. Но фараон появляется в ее спальне все реже…

Может, на сей раз будет сын? Для себя Нефертити решила, что если снова дочь, то это будут последние роды, иначе можно и самой погибнуть, оставив девочек сиротами.

Она не стала узнавать, кого предрекает лекарь Пенту, но по тому, как тот старательно прятал взгляд, поняла, что снова девочка. Что ж, значит, ей не судьба быть царицей-матерью, как Тийе. И вообще правительницей не судьба. Ее место – Храм проводов Атона и детские спальни. Но девочки совсем скоро вырастут и выйдут замуж, что тогда? Тогда останется только Храм. Не способную родить сына супругу пер-аа вряд ли оставит рядом.

Но Нефертити настолько устала от всего, что ей уже было все равно. Скорее бы родить и заняться своими девочками. Не всем быть царицами вроде Тийе, тем более как Хатшепсут.

Шестую дочь Нефертити рожала тяжело, и надежды на то, что еще будут дети, лекари не давали… Кажется, на сей раз Эхнатон не слишком переживал, что не родился наследник, у него была новая забава – Кийе.

Конечно, наложница хороша только в постели, днем и трех слов не свяжет, но сейчас фараону была нужна именно такая – горячая, ненасытная, которая сможет родить сына! Однако пока Кийе не удавалось главное – она все еще жила в гареме, а не в своем дворце, и фараон приходил к ней, а не она в покои фараона. Эхнатон все же оберегал их с Нефертити ложе от вторжения чужой.