Нефритовая лошадь Пржевальского

В церкви никого не было. Ксения одна стояла под высокими сводами храма у зажженной свечи и слушала моление за «усопшего раба Николая». И внимая печальному пению хора, она наконец поняла, что Пржевальского больше нет в живых, никогда она его не увидит даже издали. Слезы текли по ее лицу, она их концом платка вытирала. А когда панихида закончилась, оглянулась и увидела, что за ее спиной, рядом, стоит барыня из Старых Дворов, Мария Тимофеевна Плескачевская. Старые Дворы совсем близко от Боровиков расположены, так что они были знакомы. Мария Тимофеевна, дочка Петровского помещика, в Старые Дворы не так давно, осенью, замуж вышла. «Значит, она и слезы мои видела, и имя Николай слышала, – подумала Ксения. – Как бы не догадалась…»

Но барыня, когда вышли из церкви, ничего про панихиду не спросила. «Может, не обратила внимания», – подумала с облегчением Ксения. Барыню в коляске дожидался муж. Было уже видно, что она ждет ребенка – наверно, и приехала помолиться о благополучных родах. Ксения даже позволила себе пожелать благополучного разрешения. В целом хорошо поговорили, понравились друг другу.

И после этой поездки, после того как панихиду отслужила, Ксении стало полегче, болезнь прошла. Через две недели дошли до дома. Вернулась она загорелой и даже окрепшей. Жители деревни восприняли ее выздоровление как чудо – паломничество к Белозерскому монастырю после этого еще популярнее стало, вера в пользу молитв укрепилась. Летом Ксения и совсем в себя пришла. Заметила, что хозяйство запустила, дети из своей одежды выросли, начала порядок наводить. Жизнь потекла своим чередом.