Нефритовая лошадь Пржевальского

В предгорье пошли места более плодородные, влажные, местами даже сырые. Появилось много диких животных. Группа Пржевальского шла теперь позади каравана: в пути охотились на зверей и птиц, собирали растения. Потом догоняли караван. Стычки с дунганами бывали, но небольшие. Самое опасное началось в Чейсбене. Здесь была кумирня, буддийский храм, вокруг которого кипела жизнь.

После остановки в Чейсбене путешественникам предстоял переход через горы, дальше они пойдут своей группой, без каравана. Закупили мулов, разные мелочи, наняли переводчика – монгола, знающего тангутский язык.

В этот период нападения дунган на Чейсбен усилились. Пешие и безоружные милиционеры, хотя и в количестве двух тысяч человек, были ненадежной защитой караванщиков-тангутов, укрывшихся в кумирне. Против вооруженных всадников милиция была почти бессильна. Спасали главным образом прочные стены храма.

Между тем четверо русских вынуждены были разместиться вне кумирни – на луговой равнине неподалеку. С верблюдами и многочисленными ящиками они в кумирне не помещались, а оставить животных, коллекции и приборы без присмотра за стенами означало их лишиться. Положение русских путешественников было очень опасное. Дунгане могли прийти большой группой – сотни и даже тысячи человек – и подавить количеством.

Пржевальский организовал оборону в соответствии с военной наукой: все запасы и ящики с коллекциями выложили вокруг стоянки, образовав каре. Верблюды на ночь расположились снаружи этого каре, еще затруднив подступы для всадников-дунган. Внутри получившегося прямоугольника сложили все оружие, приготовив его к бою, а снаружи провели измерения необходимой дальности выстрела из разных орудий, сделав для каждого орудия метки из камней – чтобы стрелять прицельно.

Когда наступила ночь, и все тангуты закрылись в кумирне вместе со своими верблюдами, великолепная четверка расположилась на полянке внутри построенного только что каре из ящиков и верблюдов. Обе собаки – Фауст и Хурдан – тоже разместились рядом с людьми. Если что – они издали услышат приближение противника. Луна светила ярко, ночь была теплая, и путешественники долго сидели, вели неспешные беседы, вспоминали родину, строили планы.

– Вот вернусь на родину, найду хорошую девушку, женюсь и заживу своим домом, – мечтательно сказал подпоручик Пыльцов.

– Что ж, дело-то неплохое… – согласился рассудительный Дондок. – Детишки пойдут…

А Пржевальский усмехнулся: