Нефритовый трон

– Ты обратно-то сможешь забраться? – спросил он, проснувшись.

– Может, подождем на берегу, пока я совсем не поправлюсь? – предложил Отчаянный, изогнув шею назад. -

А не то, – у него даже манишка затрепетала от такой превосходной идеи, – перелетим через континент и встретим их на той стороне. Я помню по твоим картам, что в середине Африки нет людей, и никакие французы нас не подстрелят.

– Зато там водится много диких драконов, не говоря уж о других опасных зверях. И можно подцепить какую-нибудь болезнь. Лететь через неисследованные земли всегда рискованно, а в нашей ситуации и вовсе недопустимо.

Отчаянный воспринял критику своего грандиозного замысла с легким вздохом и пообещал, что попытается влезть на корабль. Поиграв еще немного, он подплыл к борту и порядком ошарашил матросов, отдав ялик прямо им в руки. Лоуренс перебрался на палубу по его плечу и устроил совещание с Райли.

– Не отдать ли нам, помимо станового, еще и запасной якорь с правого борта? В виде противовеса? – предложил он. – Кормовые трюмы загружены хорошо, авось выдержим.

– Страшно подумать, Лоуренс, что скажет Адмиралтейство, если я потоплю корабль прямо в гавани среди ясного дня, – закручинился Райли. – Меня повесят за это, и поделом.

– Если возникнет угроза, что корабль опрокинется, Отчаянный просто бросит эту затею. В противном случае нам придется проторчать здесь еще неделю, пока Кейнс не позволит ему летать.

– Я вовсе не собираюсь топить корабль, – негодующе заявил Отчаянный, сунув голову к ним на квартердек. – Я буду соблюдать осторожность.

Райли все еще сомневался, но тем не менее дал согласие. Отчаянный выскочил из воды и вцепился когтями в корпус. «Верность», которую держали два якоря, накренилась в его сторону, но не слишком сильно. Отчаянный пару раз взмахнул крыльями и наполовину вспрыгнул, наполовину вскарабкался на борт.

При этом он не слишком грациозно сучил задними лапами, однако транспорт не потерпел никакого вреда. На палубе Отчаянный поспешно подобрал все конечности и стал прихорашиваться, стряхивая воду с жабо и усиков.

– Оказывается, это не так уж и трудно, – сказал он Лоуренсу. – Можно будет купаться каждый день, пока я не начну летать снова.

Лоуренс не знал, как посмотрит на это Райли и вся команда, но не слишком из-за этого волновался. Он готов был вытерпеть не одни только угрюмые взгляды, лишь бы доставить радость Отчаянному. Дракон охотно согласился на повторное предложение съесть что-нибудь, и от двух коров с бараном остались одни копыта.

Юнсин, снова решившись подышать воздухом на следующее утро, застал его в благодушном настроении: Отчаянный только что выкупался, плотно поел и был очень собой доволен. На этот раз он вылез из воды гораздо ловчее, хотя лорд Парбек жаловался, что он обдирает краску с корабельного борта, а матросам не нравилось, что он распугивает женщин на лодках. Дракон был склонен простить принцу даже то, что Лоуренс считал недюжинной подлостью, но Юнсин не казался удовлетворенным. Все утро он молча и сумрачно наблюдал, как Лоуренс читает Отчаянному новые, привезенные мистером Поллитом книги.

Вскоре после того как принц ушел с палубы, его слуга Фен Ли с помощью мимики и жестов пригласил Лоуренса спуститься к нему в каюту. Отчаянный, несмотря на жару, собрался вздремнуть, и Лоуренс настоял на том, что сначала зайдет к себе и переоденется. Ввиду купания он снова надел что похуже, но встреча с Юнсином требовала полного облачения. Парадный мундир, лучшие бриджи и свежеотглаженный галстук успешно заменили ему боевые доспехи.

Представления по поводу его визита устраивать на сей раз не стали и немедленно провели капитана к принцу. Юнсин отослал даже Фен Ли, чтобы остаться наедине с Лоуренсом, но разговор начал не сразу. Он стоял молча, сцепив руки за спиной и устремив взгляд далеко за корму. Лоуренс хотел уже заговорить первым, но тут принц, резко обернувшись к нему, произнес:

– Вы искренне привязаны к Лун Тен Сяну, а он к вам. Я убедился в этом. Однако в вашей стране с ним обращались как с животным, подвергая его всем опасностям войны. Такой ли судьбы вы для него желаете?

Лоуренс, изрядно озадаченный такой прямотой, предположил, что Хэммонд был прав: подобную перемену могла вызвать лишь растущая убежденность принца в том, что Отчаянный никогда не расстанется с ним по доброй воле. Лоуренсу следовало бы радоваться, но его беспокойство не прошло, а лишь усилилось. Он не понимал этого человека и не верил, что они способны найти общий язык.

– Вы заблуждаетесь, обвиняя нас в дурном обращении, сэр, – ответил он чуть погодя. – Что до опасностей, то такова участь всех, кто служит своей стране. Вряд ли ваше высочество ожидает, что я стану оспаривать такой выбор, если он совершен добровольно. Сам я выбрал для себя то же поприще и считаю делом чести риск, которому подвергаюсь.