Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство

В конце 2019 г. Мухаммед ибн Наиф приехал к Ахмеду, чтобы пожаловаться на жизнь: он был очень расстроен тем, что королевский двор снял деньги со всех его банковских счетов и лишил его семью содержания. Когда после прохождения курса лечения в США жена Мухаммеда ибн Наифа вернулась в королевство, ему сказали, что она не сможет выезжать за границу до тех пор, пока ее муж не вернет государству деньги, которые он у него украл. Обвинение было не новое: Мухаммед ибн Салман выдвинул его еще в 2017 г., когда заявил, что Мухаммед ибн Наиф злоупотреблял бюджетными средствами страны, выделенными на саудо-американские антитеррористические программы. Мухаммед ибн Наиф уверял, что расходовал деньги исключительно по назначению и даже оплачивал некоторые проекты служб безопасности из своего кармана.

Бывший наследный принц говорил, что у него нет никаких тайных хранилищ, а во время разговора с Ахмедом в ноябре 2019 г. и вовсе заявил, что из-за финансовых санкций, введенных правительством против его семьи, его жена и дочери голодают. Скорее всего, он просто хотел поделиться наболевшим и про голод говорил образно. Но люди Мухаммеда ибн Салмана узнали о разговоре и не оставили его без внимания. Позднее, все в том же ноябре, Мухаммеда ибн Наифа вызвали в штаб Национальной гвардии, которой теперь руководил друг детства наследного принца и его ближайший союзник Абдалла ибн Бандар. По словам людей Абдаллы, в случае неявки принца ждали «неприятные последствия». Такое отношение привело Мухаммеда ибн Наифа в ярость, и он отказался ехать на встречу.

Вскоре последовали первые задержания. Через несколько дней люди наследного принца явились во дворец Мухаммеда ибн Наифа и увезли всех его помощников, в том числе секретарей, программистов и телохранителей. Они даже возвели вокруг вертолетной площадки забор, чтобы он не мог улететь (хотя в последнее время площадка служила автомобильной парковкой). У людей принца силовики спрашивали, не собирался ли он сбежать или организовать госпереворот. После допроса их отпустили, но за безопасность Мухаммеда ибн Наифа теперь отвечали люди, подчинявшиеся напрямую Мухаммеду ибн Салману.

Практически сразу после объявления «нефтяной войны» наследный принц посадил Ахмеда и Мухаммеда ибн Наифа за решетку. Как писала The Wall Street Journal, Мусаад аль-Айбан, сотрудник службы безопасности, помогавший организовывать визит Трампа в Эр-Рияд, по телефону сообщил членам королевской семьи, что Ахмеда и Мухаммеда ибн Наифа подозревают в государственной измене.

Учитывая предысторию конфликта, можно сказать, что Ахмед и Мухаммед ибн Наиф не представляли для Мухаммеда ибн Салмана ни малейшей угрозы. Просто он понял, что шквал новостей и разыгравшаяся вокруг цен на нефть драма были идеальным фоном для реализации следующего важного пункта его плана консолидации власти. Устранив даже несуществующие угрозы, наследный принц мог спокойно ждать, пока его отец не освободит для него трон.

Фейсал ибн Абдалла, сын усопшего короля, написал королю Салману письмо, в котором пожаловался на обращение с Ахмедом. За это письмо его тоже арестовали.

О том, что репрессии в отношении членов семьи изначально не входили в планы Мухаммеда, говорит тот факт, что буквально за несколько недель до арестов и начала «нефтяной войны» он собирался провести месяц в своем французском шато или принадлежащем его семье охотничьем заказнике в ЮАР. Многие его высокопоставленные помощники тоже собирались в отпуск, чтобы хорошенько отдохнуть после долгих месяцев напряженной 16-часовой работы.

События того вечера пятницы рисуют портрет типичного Мухаммеда, принимающего смелые решения, невзирая на возможные серьезные последствия, в надежде, что все получится. Да, может быть, нефтяные компании всего мира проклянут его, а целые государства из-за него обанкротятся, но, если от этого выиграет Саудовская Аравия, значит, он все сделал правильно. Да, может быть, репрессии в отношении членов семьи были излишни, так как могли закрепить за ним имидж жестокого лидера, помыкающего своими дядями и двоюродными братьями, но, если эти репрессии хоть немного увеличили его шансы стать следующим королем, значит, дело того стоило. Пусть лучше в нем видят деспота, чем человека, готового мириться с критикой в свой адрес.

Первую фазу войны в Йемене Мухаммед назвал «Буря решимости». Это название многое говорит о личности Мухаммеда. Конечно, его не всегда одолевает буря эмоций, но решимости ему точно не занимать. Если он что-то задумал, то будет идти напролом. Его реформы – это лавина решений, хаотично принимаемых одно за другим. О последствиях изменений, происходящих одновременно, никто, видимо, не думает. Когда буря утихает, граждане королевства бывают дезориентированы. И в таком темпе королевство живет все последние годы.